Эфириус 3. Восхождение (попаданка) - стр. 1
1. Пролог
Зрители на трибунах главного стадиона страны слаженно выкрикивали моё имя.
– КА-РА! КА-РА! КА-РА! – скандировали они и, кажется, что-то советовали.
Но я толком не слышала их слов, сосредоточившись на фантазийном пламени, что бушевало передо мной.
Пара метров… Всего пара метров отделяла меня от спасительного артефакта!
Но он был там, за завесой из густого едкого дыма и огня, а я уже отсюда ощущала, как жар обжигал мою кожу, как превращал кончики волос в пепел, как слезились глаза, а лёгкие наполнялись ядом...
В который раз попыталась затушить пламя и создала мощный поток воды. Выстрелила – не сработало. Четыреста пятьдесят один градус… И это не по Фаренгейту. Да, у моего противника определённо имелось чувство юмора. Для него всё было игрой.
В отличие от меня.
Я разъярённо рыкнула и от отчаяния запустила в соперника молнией. Он отразил удар, усмехнулся, довольный собой, и продолжил невозмутимо шагать.
Он знал, что я проиграла. Я это тоже знала… НО НЕ МОГЛА ПОЗВОЛИТЬ СЕБЕ ПРОИГРАТЬ!
Я запустила в волосы пальцы, обернулась к трибунам. Верховный архонт улыбался. Кровожадно, зловеще. Он понимал, что меня загнали в смертельную ловушку, и наслаждался происходящим. Механический человек взирал на меня с ледяным высокомерием. Наверняка радовался, предвкушая трагичный финал. А Шон с напряжением следил за моими действиями.
Я перевела взгляд на Лизу. Она лежала безвольной куклой в окружении медиков, которые пытались её исцелить.
Если я сейчас проиграю, то жертва подруги будет напрасной… И я исчезну, уйду в никуда вслед за Томми, так и не сумев спасти остальных.
В этот момент что-то переклинило в моей голове. Я резко развернулась и, толком не понимая, что делаю, из оставшихся сил побежала вперёд. Прямо на лютое пламя. Под прицелом бесчисленного множества телекамер.
Стиснула кулаки, готовясь к вспышке неимоверной боли и, подскочив как можно выше, растворилась в огне.
2. Глава 1Возвращение в Пантеон
Проснулась я прежде, чем прозвенел будильник. Вскрикнула.
Кошмары.
Перед глазами всё ещё стояло лучившееся надеждой лицо Томми. Которое трансформировалось в мёртвое закоченевшее моё.
В памяти тут же пронеслась цепочка воспоминаний, возвращая меня в реальность.
Победа в конкурсе «Писатель-фантаст года»… Моя смерть и попадание души в Эдем… Создание нового тела, работа мечты в Пантеоне, бурный роман с Шоном и наш разрыв... Кража моего проекта Ланой… Бешеный долг… Рудник… Жестокое убийство Томми… Моё освобождение.
– Всё хорошо, Кара, всё хорошо, – мягко прошептал Даниэль, успокаивающе гладя меня по плечу. – Те работы уже позади…
Я повернула голову вправо, по-прежнему рвано дыша, и увидела друга.
Лицо Даниэля казалось помятым, заспанным, но в серо-зелёных глазах билась тревога. Вчера он меня провожал домой. С недавних пор я стала бояться оставаться одной. Поэтому попросила его побыть немного со мной. Мы долго лежали вместе в постели. Просто так. Но тепло его тела усмиряло страхи и дарило сон. Наверное, он отключился, пока меня обнимал, а проснулся от моего вскрика.
Я привела дыхание в порядок и неискренне улыбнулась.
– Да, знаю.
Он мне не поверил, но говорить ничего не стал.
«Извини, Даниэль, я не могу рассказать ни тебе, ни кому-то другому о том, что случилось со мной на тех работах. Это слишком опасно», – мысленно обратилась к нему.
Он будто бы понял меня и перевёл взгляд на свои наручные часы.
– Восемь утра. Придётся вставать. – Неловкая пауза исчезла. – Я в душ. А ты можешь ещё поваляться.
Я кивнула, внутренне радуясь тому, что не придётся отвечать на его вопросы. Опять. Сколько ещё он будет мне потакать?
Даниэль скрылся в ванной, а я обвела взглядом спальню, декорированную резной мебелью из белого дуба, камином, морскими пейзажами, и мысленно спросила себя: «Неужели всё позади?» Тут же ответила: «Нет, пока в Эдеме существует эфириус, ни один творец не может чувствовать себя здесь в безопасности».
Приняв душ и переодевшись в чёрное платье-тунику - в память о Томми, - я отправилась на кухню. Там уже вовсю хозяйничал Даниэль. Запах жареных блинчиков с клубничным вареньем тут же ударил в нос, и уголки губ невольно дрогнули в едва заметной улыбке.