Её восточные ночи - стр. 38

– Да, - уверенно киваю, а внутри всё сжимается, как перед прыжком в пропасть.

– Одна маленькая деталь, - останавливает меня Эмин, когда я уже направляюсь к выходу из комнаты.

Он достаёт из коробки, которую держит в руках, золотое ожерелье с крупными тёмно-зелёными камнями. Я никогда не разбиралась в драгоценностях. У меня их попросту не было. Но едва взглянув на ювелирное изделие, тут же понимаю: настоящие изумруды. Откуда знаю? Просто интуиция срабатывает. Вряд ли богатый араб притащил бы стекляшки.

– Повернись, - командует аль-Тавил и надевает мне на шею ожерелье.

– Зачем это? – спрашиваю в ужасе, чувствуя, как металл холодит кожу. Страшно представить, сколько стоит эта вещица. Всех моих органов не хватит, чтобы расплатиться, если я её ненароком потеряю.

– Тамара, у нас на Востоке принято женщинам дарить драгоценности. Чем шикарнее и дороже, тем сильнее любовь мужчины. Понимаешь? Это показатель. Отец ни в жизнь не поверит, что я люблю тебя, если ты придёшь на встречу без украшений. Дай-ка сюда руку, - просит Эмин. Он застёгивает на моём запястье массивный золотой браслет с такими же изумрудами. Похоже, это набор.

– Ну, вот! Так-то лучше, - удовлетворенно кивает. – Теперь можно идти.

13. Глава 12

Тамара

Самир аль-Тавил – статный мужчина среднего роста. На вид отцу Эмина лет пятьдесят пять. Он, как и сын, одет в арабскую национальную одежду. Тоже белую. В лице Самира есть что-то хищное, взгляд холодный и цепкий. Он не неприятный, скорее очень внимательный. Но мне всё равно становится не по себе.

– Не переживай, душа моя. Уверен, ты понравишься отцу, - тихо говорит Эмин, пока мы идём к столику в ресторане его отеля.

– Добрый день, отец! Разреши представить тебе мою любимую девушку. Тамара, это - Самир ибн Дари аль-Тавил, мой отец, - произносит «жених» на английском.

Выражение лица аль-Тавила-старшего не меняется. Если он и удивился, то ничем себя не выдал.

– Здравствуй, сын! Тамара, - вежливо кивает мне Самир. – Рад знакомству. Вы великолепно выглядите.

– Добрый день! – отвечаю дрогнувшим голосом, опустив глаза в пол.

– Тамара не говорит по-арабски, - сообщает отцу Эмин, галантно отодвигая для меня стул от стола.

– Понимаю, - спокойно произносит аль-Тавил-старший.

Официант приносит нам меню. Я выбираю молча. Эмин перебрасывается несколькими репликами с отцом. Хоть бы так и продолжалось дальше! Меня вполне устраивает роль немой декорации.

Но, как и предупреждал Эмин, Самир начинает вежливую беседу:

– Тамара, Вы ирландка? – видимо, он так решил из-за цвета моих волос.

– Нет, русская, - скромно улыбаюсь.