Ее тайная мечта - стр. 33

Беллер и не думал останавливаться, и тогда Котти занес над ним топорище.

– Ты не посмеешь! – Беллер замер на месте, выпучив глаза от изумления.

– О, еще как посмею! – Котти зло усмехнулся и поднял топорище повыше. – Только троньте меня, и узнаете.

– Смотри, как бы тебя за это публично не высекли! – Беллер отступил на шаг, и в его поросячьих глазах мелькнул страх.

– Я вам не принадлежу!

– Ах ты, наглый щенок! Как разговариваешь со своим хозяином?

– Хозяином? – Котти рассмеялся ему в лицо. – Господин Беллер, вы что-то там себе навоображали!

Владелец таверны с угрожающим видом шагнул вперед, но Котти крепче сжал топорище, и тот, побагровев от ярости, отступил, но процедил сквозь зубы:

– Чтоб сегодня же убрался отсюда! А вот когда будешь подыхать с голоду и запросишься обратно, я покажу тебе, как нужно себя вести.

– Да с радостью! Уж лучше буду голодать, но никогда не вернусь к вам.

– Ну-ну, посмотрим, голодранец! – заметил Беллер с ухмылкой и вышел из чулана.

Котти осмотрелся. Собрать то немногое, что у него было: кое-какую одежду, несколько личных вещиц и самое ценное – мешочек с монетами, закопанный в углу чулана, – недолго. Выглянув наружу и убедившись, что Беллер ушел, Котти быстро откопал свои сокровища и бережно спрятал в узелок с одеждой.

Хоуп проснулась от собственного крика и ощутила, что по лицу текут слезы. Девочка попыталась вспомнить сон, ввергший ее в такое отчаяние, но он улетучился, неуловимый, как дым. Она чувствовала себя покинутой, забытой и одинокой.

Приподняв голову, она оглядела хижину: мать и сестра ровно дышали во сне, не потревоженные ее криком. Сквозь щели (как бы тщательно Котти ни заделывал их, вскоре появлялись новые) в хижину просачивался слабый утренний свет. С восходом солнца Фейт уже должна быть на работе, а она все еще крепко спала, хотя обычно к этому времени готовила завтрак. Хоуп так не хотелось ее будить, но если она опоздает на работу, хозяин строго ее накажет! Девочка быстро выбралась из постели и, взявшись за край гамака, слегка его качнула.

– Мама!

– Что случилось, детка? – тревожно спросила Фейт, протирая глаза.

– Уже рассвело, мама.

– Верно! Боже мой, я же проспала! А что разбудило тебя, родная?

– Мне приснился сон, плохой…

Фейт пригладила спутанные после сна волосы дочери.

– Это ничего: всем нам время от времени снятся плохие сны.

Ей и самой, даже когда она падала от усталости, часто снились сны – настоящие кошмары, – в которых ее преследовали нищета и голод.

– А сейчас мне пора приниматься за дело, иначе мы останемся без завтрака.

Выбравшись из гамака, Фейт сбросила ночную рубашку и сразу облачилась в рабочую одежду. Хоуп тем временем тоже оделась и спросила: