Ее тайная мечта - стр. 20
– А я так надеялась, мы будем лучше питаться, когда приедем сюда, – с тоской заметила Фейт.
– К сожалению, здесь мало что можно вырастить: почва в самой гавани и в округе каменистая и песчаная, а правительству потребовалось немало времени, чтобы это понять. Сейчас вроде обнаружили более плодородные почвы на Норфолке, в Парраматте и на Роз-Хилле, так что скоро с голодом будет покончено, как обещают. А как условия во время путешествия – были очень скверные?
– Просто ужасные!
Фейт коротко рассказала о тех лишениях, которые им довелось перенести, на что Котти, покачав головой, заметил:
– Когда мы с отцом плыли с первой флотилией, все было не так плохо, но это все благодаря капитану Филиппу, который потом стал губернатором. Других осужденных перевозили частные подрядчики, которым было безразлично, каким доставить груз. Если кто-то по пути умирал, это было даже предпочтительнее: предназначавшуюся для него провизию продавали в колонии. Хоть губернатор и пытается как-то исправить положение, но пока безрезультатно.
Заметив, что Фейт непроизвольно широко зевнула, Котти вскочил.
– Ой, заболтался я – вам ведь пора спать, а то устали с дороги. Я принес пару одеял, они хоть и старые, но все лучше, чем ничего. Если погода позволит, завтра приду и починю крышу.
– Разве у тебя нет других дел? – удивилась Фейт.
– То, чем я занимаюсь, не зависит от времени, – усмехнулся Котти.
– Еще раз спасибо тебе, и спокойной ночи!
– Спокойной ночи, госпожа Блэксток, и вам, девчонки. – Он ласково взъерошил волосы Хоуп и нырнул в темноту.
Костер уже погас, и Фейт пожалела, что не узнала у Котти, где можно еще набрать воды: наверное, он принес оттуда, где река впадала в бухту.
Чарити уже спала, у Хоуп тоже слипались глаза, когда она обвила ручонками шею матери и пробормотала:
– Мамочка, у нас ведь все будет хорошо?
– Конечно, милая.
– Я уже большая и буду тебе помогать.
– Да, моя хорошая. А сейчас поспи.
Фейт, глядя на спящих дочерей, порадовалась, что Хоуп, по-видимому, быстро приспособиться в этой чужой стране, а вот сама она вряд ли когда-нибудь сможет привыкнуть к жизни в Новом Южном Уэльсе. Какой бы тяжелой ни была их жизнь в Лондоне, только Англия навсегда останется для нее родным домом.
Дрожа от холода и сырости, Фейт тяжело вздохнула, забралась во второй гамак и потянула на себя одеяло. Гамак угрожающе закачался, и она затаила дыхание, опасаясь оказаться на полу, но еще до того, как ее ненадежная постель перестала раскачиваться, Фейт спала, не замечая доносившихся снаружи звуков оргий.
Котти Старк тоже слышал звуки, доносившиеся из питейных заведений, расположенных вдоль Скалистой дороги, но для него они были привычны и не вызывали раздражения. Покинув хижину, которую он нашел для своих новых знакомых, парнишка свернул к таверне «Корона», одной из приличных в Сиднее. Большинство подобных заведений в основном предназначалось для развлечения солдат и моряков с кораблей, изредка бросавших якоря в заливе, и их владельцы были людьми простыми, без претензий, но Уилл и Сара Мур, прибывшие сюда как свободные поселенцы еще с первой флотилией, значительно отличались от других владельцев. Уилл Мур, крупный дородный мужчина, поддерживал в своей таверне порядок и не допускал никакого безобразия. Его заведение посещали свободные поселенцы и даже представители городского высшего света. Его жена Сара, когда муки и баранины было вдоволь, выпекала хлеб и пироги и готовила прекрасные мясные паштеты. Уже немолодые Муры не имели собственных детей, и после смерти Генри Старка, с которым были знакомы еще в Англии, взяли его сына к себе, хотя и понимали, что парень он независимый и не позволит, чтобы им понукали: он дал им это ясно понять с самого начала. Разумеется, он выполнял кое-какие поручения в «Короне», чтобы компенсировать затраты Муров на его содержание, но всю жизнь перебиваться случайной работой в таверне не собирался, а был твердо настроен обзавестись собственным делом, причем уже в недалеком будущем.