Ее тайная мечта - стр. 16
Мастерская состояла из двух крохотных каморок, где было не очень чисто и пахло шерстью. В дальнем помещении стояли ткацкие станки, а в переднем хозяин принимал покупателей и показывал им выставленные на продажу рулоны тканей. Полом в мастерской служила утрамбованная земля, а крышей – плетеный тростник. Фейт содрогнулась, услышав, как в сухих листьях над головой снуют маленькие зверушки. Хоуп молчала, крепко уцепившись за материнскую юбку, и только маленькая Чарити хныкала:
– Мама, здесь плохо! Мне кушать хочется!
Под пронизывающим взглядом Симона Марша Фейт старалась успокоить девочку, но хозяина, похоже, совершенно не волновал ее плач.
– Это моя мастерская. – Он жестом указал на тесное помещение. – Я ткач, а сюда приехал в надежде улучшить свои дела. – Он сделал кислую мину. – Да, ничего не скажешь: еще как разбогател. Почти все овцы, что я привез, пали, а здесь, на месте, шерсть достать трудно. Ваши корабли привезли шерсть из Лондона, и теперь я смогу производить больше товара, поэтому-то мне и потребовалась помощница. – Его губы изогнулись в едва заметной улыбке. – Я не стану зверствовать. Пока вы будете прилежно выполнять свои обязанности, никаких осложнений не возникнет. Работать мы начинаем с восходом солнца! До завтра!
У Фейт сжалось сердце: она-то надеялась, что ей дадут хотя бы день устроиться на новом месте, а он даже словом не обмолвился о жилье.
– Но я должна найти какое-то пристанище. Или вы дадите нам жилье?
– Это не моя забота. – Марш покачал головой. – От меня вы будете получать только еду и одежду.
– Но мне говорили, что на еду и одежду выделяет деньги правительство.
– Ах вот как говорили? – Его взгляд стал колючим. – Да, это так. Но ведь я не получу никакой выгоды, пока вы не начнете по-настоящему работать.
– А что же делать с детьми, пока я работаю? – совсем растерялась Фейт.
– И это тоже меня не касается. Главное, чтобы они не мешали вам. – Он мрачно взглянул на Хоуп. – Старшая, пожалуй, вполне могла бы помогать вам в мастерской.
– Но ей всего пять лет!
– Скоро будет шесть, мама! – Хоуп выпрямилась, чтобы казаться выше, и у Фейт глаза наполнились слезами.
Такой дочерью можно гордиться, но, повзрослев раньше времени, она никогда не узнает, что такое настоящее детство. Фейт крепче обняла сидевшую у нее на руках Чарити и поцеловала в макушку, мысленно поклявшись, что сделает все от нее зависящее, чтобы защитить хотя бы ее от подобной судьбы.
– Здесь не место для малышей, – проворчал Симон Марш. – Вам следовало оставить их в Англии.
– Это мои дети, и я не могу без них жить! – возмущенно воскликнула Фейт.