Её (мой) ребенок - стр. 29
– Я не киска. Я – Кошка, – её кисть неожиданно летит вниз, словно случайно хлестко заряжая мне в пах.
– Мля… – хриплю я, сгибаюсь пополам.
Сучка… Зараза!
Так и не взглянув на меня, отворачивается в другую сторону, чтобы уйти. На развороте случайно толкает бедром, и я оступившись лечу воду.
Плеск! Ожог ледяной волной!
Отталкиваюсь от кормы плота в сторону, подтягиваясь, возвращаюсь на борт и обтекаю…
Класс!…"
– Дальше… дальше мы друг другу сразу понравились! – прячу улыбку. – И уже не отходили друг от друга ни на шаг.
– Здорово!
– Здорово… – сглатываю я, останавливаясь перед ее палатой. – Пришли.
Глава 12 – Второе свидание
Открываю дверь, заглядывая в палату.
Лившиц у окна, спиной ко мне. И весь мой мирный настрой снимает как рукой.
Их разговор резко обрывается на полуслове. Вернее, подвисает фраза Марьяны:
– Ты не обязан… – вяло и тихо.
Застываю в дверях, переводя взгляд на Кошкину.
– Мамочка! – вырывая руку из моей, Алёнка залетает в палату.
Вскрикнув, Марьяна морщится от боли и пытается подтянуться чуть выше на кушетке.
Прямо в куртке Аленка карабкается к ней, залезая сначала на стул, а потом, как я в прошлый раз, шлепается лицом на живот Кошки и начинает реветь.
Лившиц разворачивается… Недовольно обводит нас взглядом.
Обняв дочь, Кошкина поджимает дрожащие губы.
– Мой котёночек! – гладит по голове Аленку. Снимает с нее шапочку и гладит опять.
Мы смотрим с Лившицом друг другу в глаза.
Молча прохожу в палату, стягиваю с Алёнкиных ног сапожки. Ставлю в тумбочку пакет с продуктами.
Оттолкнувшись от стула Аленка перебирается на кушетку, звездой ложится на маму. И затихает…
– Привет… – сажусь на освободившийся стул.
Марьяна поднимает глаза на меня. Взгляд расфокусировано скользит по моему лицу.
– Как ты?.. Чувствуешь себя как?…
Ее губы размыкаются, она растерянно пытается ответить. Но они опять вздрагивают, и она поджимает их.
– Плохо! – вмешивается в наш разговор Лившиц. – Разве незаметно?
Заметно… Очень бледная. Взгляд фокусируется с трудом. Волосы на лбу мокрые, как при лихорадке. Под глазами синяки. Мне хочется положить на её лоб руку. Или мокрое полотенце, на крайний случай.
– Тебе больно, мамочка? – приподнимается Аленка, опираясь на грудь Марьяны. Вскрикнув от боли, та сжимается.
– Оу… – подхватывая Аленку, снимаю, усаживаю к себе на колено.
– Всё? – недовольно интересуется Лившиц. – Увиделись? Теперь можно ставить капельницу?
– Позже, – упрямо.
Присев у окна на стул, Лившиц погружается в планшет и тихо пишет какие-то голосовые по работе.
А мы втроём молчим. Алёнка с Марьяной держаться за руки.