Единственное желание. Книга 2 - стр. 79
Настя перестала улыбаться, посмотрела серьёзно и задумчиво в его серые глаза, но так и не ответила ничего на это.
Ещё секунда, и исчезнет волшебство этой ночи, возвращая их в беспощадную реальность…
Нет! Он успел спасти чары своей улыбкой.
– Но ведь пока ты ещё моя. Моя ведь? А ну-ка, давай проверим!
Потянул к себе, защекотал, вынуждая извиваться змеёй и смеяться до слёз. А потом любил её снова, и снова, и снова. Пока не встало солнце.
И лишь когда его золотые лучи наполнили комнату сиянием дня, Эливерт сделал то, что обычно мужчины делают намного раньше – уснул. Правда, не отвернувшись к стенке, а обняв Настю двумя руками, словно опасаясь, что она исчезнет, пока он бродит в царстве Морфея.
***
А вот Рыжей не спалось…
К исходу утра они добрались уже до кипы сена в углу. Здесь и оставались сейчас. Прежде Романовой не доводилось заниматься любовью на сеновале. Не сказать, что так уж комфортно. Но, пожалуй, в этом было что-то романтичное…
Если уж говорить честно, какой там сеновал! У Насти и в обычной постели опыт был невелик.
Эливерт стал вторым мужчиной в её жизни.
Был ещё первый. Там, в прошлом, куда, наверное, уже не будет возврата.
Она никогда не вспоминала о нём. Раз и навсегда запрятала всё, что было, в раздел памяти с вывеской «Табу».
А теперь не сдержалась. Против воли припоминала, сравнивала, думала…
Она всегда отличалась от своих сверстниц. В эпоху, когда моногамия воспринималась молодёжью как некий доисторический рудимент, она упрямо продолжала ждать своего единственного. Того самого рыцаря без страха и упрёка, с принципами твёрдыми и нерушимыми, как алмаз, с сердцем великодушным и любящим, как у героев её любимых книг.
И вот она встретила его, своего прекрасного принца на белом коне.
Олеся познакомила. Он был приятелем её очередного кавалера. И расхваливала подруга этого Толика так, что впору было спросить: что ж ты такое добро себе не заберёшь?
Настя не спрашивала, она Лесе верила, как себе самой.
А в принца влюбилась ещё заочно. Увидев же, лишь утвердилась в собственной уверенности. Да, это он!
И долетавшим до неё иногда сплетням не придавала значения – мало ли, что от зависти люди наговорят…
Кто же виноват, что она ошиблась? Что бриллиант на проверку оказался дешёвой стекляшкой, фальшивкой?
Он не стоил совсем ничего, и уж точно не был достоин подаренной ему невинности.
Нет, лучше не вспоминать! Не сейчас!
Она запретила себе это и правильно сделала.
В сердце Насти не осталось ненависти, нет. Только пустота.
Когда она узнала о его предательстве, о том, чем он являлся на самом деле, она просто вычеркнула его из своих чувств, заменив боль пустотой и равнодушием.