Единственное желание. Книга 2 - стр. 74
И тут она снова услышала странный звук…
Шлёп, шлёп. Словно шаги по лужам.
Она подскочила и села на своём топчане.
Вот! Это и заставило её проснуться.
Рыжая в страхе прислушалась, и снова… Шлёп. Шлёп. Шлёп.
Там, снаружи, дождь лил всю ночь, кругом грязь и вода. И никто не смог бы подойти тихо. Именно такой мокрый шлепок сопровождал бы каждый шаг.
Но кто же это? Крадётся в ночи, так медленно и осторожно. Случайный путник?
Вряд ли…
Первой мыслью было, что кто-то из шайки Лахти выжил и сейчас пытался проникнуть внутрь.
Но ведь Эливерт избавился от тел. Неужели он не удостоверился, что разбойники мертвы, прежде чем их… Куда он их, кстати? Даже не спросила!
А что, если в шайке было больше двенадцати человек? Если кто-то не дождался возвращения Секача и теперь явился отомстить за своего главаря…
Звук повторился снова, и у Насти похолодело внутри.
Может, незваный гость уже у двери…
Нет, если бы шёл по крыльцу, шаги прозвучали бы звонче. Очевидно, этот некто топтался по земле у крыльца. Совсем рядом, но не рисковал пока подняться по лестнице. И хлюпал так громко, как будто с него самого ручьём льёт.
Вторая мысль оказалась ещё страшнее первой.
Кто может бродить в одиночестве среди ночи, оставляя мокрые следы, громко шлёпая босыми ногами?
Настя вдруг отчётливо представила себе, как из тёмных ледяных вод Топлюхина пруда на берег выходит нечто: раздутое бледно-зелёное тело покрыто ряской, вода струится по редким седым волосам и длинной бороде, глаза горят звериным фосфором болотных огней, разбухшие ноги, облепленные тиной, с трудом переступают, оставляя за собой мокрые следы. Убийца-мельник бредёт к себе домой. У крыльца он останавливается, поднимает с земли топор и, улыбаясь щербатым ртом, начинает подниматься наверх… Шлёп, шлёп, шлёп…
Настя не врала, когда уверяла атамана, что в призраков не верит. И, если бы она услыхала такие звуки, ночуя у себя на даче, там, в своей прошлой жизни, она предположила бы, что угодно, но только не привидение.
Но здесь, в Кирлии, бревна имели свойство обращаться в анафирэду, в озёрных камышах прятались бордачи, а к ночному костру приходили погреться маны.
И мысль, что утопленник, похороненный три года назад, решил вернуться домой, бредовой совсем не казалась.
Романову охватил парализующий страх. Знакомое с детства иррациональное чувство, когда ты прячешься под одеяло от придуманной опасности или боишься спустить ногу с постели, зная, что тебя немедленно схватит монстр, притаившийся под кроватью.
Она не могла заставить себя двинуться с места. Ей было так жутко, что она даже позвать Эливерта боялась. Однако ждать пока таинственное нечто – будь то Лахти, мельник или сам Владетель Мрака – явится к ним в гости, тем более неразумно и опасно.