Единственное желание. Книга 2 - стр. 29
– Всё, вперёд!
Вдоль позвоночника словно проскочил разряд электрического тока.
Да что же такое происходит?! Что за реакция, Рыжая?
Она не желала помнить о том, что случилось. Она мечтала сейчас потерять память и никогда больше не вспоминать эту ночь.
Но непостижимая, грозная сила, скрытая в этом по-волчьи поджаром теле, влекла непреодолимо, как тайна. И Настя не могла понять саму себя, не могла объяснить, что же такое с ней творится.
В тот миг, когда Эл убил человека, в ней не проснулось ни капли жалости.
Пускай, злодей заслуживал смерти, ведь он её ограбил, угрожал ей, посмел трогать своими грязными лапами… Но она – дитя цивилизованного мира – разве не должна была ужаснуться тому, как легко оборвал эту жизнь тот, кого она называла другом? Нормальный человек должен был отшатнуться прочь.
А она смотрела зачарованно, как кролик на удава. Да, ей было очень страшно, но сквозь запредельный животный ужас вполне отчётливо проступало что-то близкое к восхищению.
Это напугало больше, чем безумный взгляд Эливерта. Собственная ненормальная реакция. Дикость какая-то! Ей понравилось, как атаман разделался с этим уродом!
Но если бы всё этим и закончилось...
Смириться с собственной глупостью и жестокостью она бы, пожалуй, смогла.
Но… как быть с остальным?
В детстве Настя очень любила грозу. Особенно, по ночам.
Она до смерти боялась раскатов грома. Казалось, они могли обрушить потолок на её несчастную голову. Она сжималась от ужаса, когда порывы ветра до земли гнули деревья, а дождь начинал хлестать в наспех закрытые окна. Она вскрикивала, когда вспышки молний освещали ночной мрак, как взрывы.
Но она всё равно садилась на подоконник и смотрела на безумство стихии, пока буря не утихала, или мать не отправляла её спать. Это была какая-то иррациональная тяга, преодолеть которую Настя не умела…
Этой ночью Рыжая не просто любовалась грозой, она оказалась в её эпицентре. Эливерт стал для неё ураганом.
И как бы она мысленно ни ругала себя, но кончики пальцев до сих пор слегка дрожали, запечатлев в узорах отпечатков воспоминание о прикосновении к его коже. Ноздри возбуждённо трепетали, улавливая его запах. А память о его губах, таких жадных и нежных одновременно, пробуждала сладостную истому во всем теле.
Настя не верила самой себе – допустим, у неё не было времени среагировать, пусть она не помнила себя от страха и изумления, она не успела дать ему отпор и позволила себя поцеловать…
Но ведь не это было самым ужасным!
Самым ужасным было то, что она ответила ему. Она, ещё пару часов назад убеждённая, что никто, кроме Кайла, в этой жизни ей не нужен – и она ответила Эливерту!