Единственная из чужой Вселенной - стр. 23

Я оглянулся на Мея. Он тоже не двигался, только нервно мял пальцами шаровары.

Боль усиливалась, и даже верианские курсы ее укрощения больше не выручали, как прежде. Мей пыхтел также, как и я. Должно быть, его скрючило не меньше.

После недолгих метаний, искандец протянул руку, коснулся бронзы двери… помедлил и… толкнул.

Почудилось – мне перекрыли кислород. Даритта лежала на полу, раскинув длинные ноги. Изелейна – рядом. Полукровки не двигались. Лишь губы шевелились, словно в мольбе. Они напомнили мне двух подстреленных лебедей.

Я подбежал, бухнулся на колени перед единственной, бережно поднял ее, прижал к груди и зашелся криком. Нет! Лишь хриплый стон вырывался из моего горла. Это Мей заорал во всю глотку. И его можно было понять – искандец однажды уже лишился единственной.

Мы подняли девушек и замерли в растерянности. Что делать? Куда бежать? Где искать помощи? У родителей? Что они знают? У Путника? Как его вызвать?

Я прижал Даритту посильнее, задыхаясь от страха, весь похолодел – будто льда наглотался. По телу прошли судороги. В висках барабанил пульс, во рту разлилась горечь. Мей спал с лица – волосы повисли паклей, под глазами пролегли круги, губы побелели.

– С-сэ-эл? – простонал он. – Придумай что-нибудь. Рэм ведь наверняка знает больше нас. Может побежать и связаться с ним? Я не могу потерять ее еще раз! – в голосе искандца слышались рыдания.

Девушки уходили, прямо сейчас, на наших глазах.

Фарфоровая кожа посерела, щеки впали, блеск волос потух.

Я продолжал прижимать к себе ледяное тело Даритты и, казалось, сам умирал вместе с ней.

Запахи, звуки, краски уплывали куда-то, терялись. Мир тускнел, серел, словно цветное изображение на сломанном джойсе.

Мышцы болезненно напряглись, сердце то замирало и сжималось, то ошалело колотилось, голова опустела.

Мей крепко зажмурился и что-то шептал – молился, догадался я. Рэм всегда носил в сапоге джи – вроде человеческого планшетника, только складной, как книжка. Я пользовался им очень редко, и не обзавелся полезной привычкой. Зря! Из джи, по Всесети, достучался бы до брата, спросил – не это ли случалось с Миленой, когда подручные Черной «высасывали» ее ауру. Я слушал Рэма в полуха, убежденный, что мы со всем разберемся, отведем от будущей королевы беду. А вот теперь тщился припомнить – что такое он говорил о защите полукровок от аурного истощения? В голове мелькали обрывочные фразы, детали – жалкие клочки того, что сохранилось от исповедей Рэма.

Если бы я только знал… Он же как-то помогал Милене, ограждал ее от «присосок», сбивал подключения! Но как!? Как?