Еда и патроны. Прежде, чем умереть - стр. 29
Мало кто из не специалистов знаком со строением собственного пищеварительного тракта. Я же без лишней скромности могу сказать, что знаю его отлично, каждую клетку, каждый атом. Это знание, как клеймо, навеки выжжено мутной зеленоватой жидкостью, опалившей верхний отдел, средний отдел и невероятным усилием воли остановленной у выхода из нижнего отдела. Миазмы безумия, тревоги и печали, таившиеся на дне стакана, хлынули в мою кровь огненным потоком и растерзали ничего не подозревающий мозг.
– Срань господня… – с трудом опустил я стакан на ускользающую барную стойку. – Эту хуету нужно запретить во имя всего человеческого, что ещё осталось на нашей грешной земле. Повтори.
– И мне, – оторвался Станислав от своего рукава и смахнул скупую слезу.
– Скажи, любезный, – фамильярно поманил я пальцем бармена-изувера, – а не видал ли ты в этом уютном заведении одну миловидную особу женского пола?
– Бордель дальше по улице, – не дослушав, проинформировал тот.
– Нет, мне нужна конкретная особа, светловолосая, фигуристая, с грацией лани и отзывающаяся на имя Ольга. Ты наверняка бы её запомнил, если мужское начало ещё не отказало.
– А, эта особа… Ну, заходила раз или два, – неохотно припомнил жирдяй.
– Она ведь не просто рюмашку пропустить заходила, да?
– Такие «просто» даже сморкаться не станут. Девка себе на уме, хоть и выглядит сущим ангелом. Я бы на твоём месте держал своё хозяйство подальше от неё, не ровён час сожрёт.
– Она ведь о взрывах расспрашивала?
– Каких взрывах? – взялся жирный протирать стакан, демонстрируя потерю интереса к беседе.
– О таинственных взрывах в пустоши, – перекатил я золотой по костяшкам.
– Ах, об этих взрывах. Ну да, вынюхивала тут, подробности разные вызнавала.
– И что же вызнала?
– Э-э… – перевёл бармен страдальческий взгляд с поблёскивающего золотого на скрипнувшую входную дверь. – Лучше ты, мил человек, сам её спроси, от греха подальше.
– Мальчики, – разнёсся по кабаку певучий голос, сопровождаемый скрипом подошв, как по команде развернувшейся в сторону своих столов публики. – Вот так встреча, – обожгло моё ухо сладкое дыхание.
– Оленька, – повернулся я и распахнул объятия, снабдив лицо наимилейшей улыбкой. – Сколько лет, сколько зим. Дай-ка полюбуюсь на тебя, моя красавица, отрада стариковского сердца.
– Какого чёрта тебе здесь надо, Кол? – без предварительных ласк перешла она к делу. – Следишь за мной?
– Боже упаси.
– В этот раз ещё и подручных прихватил? – кивнула Оля на обомлевшего Станислава и наморщила свой очаровательный носик. – Машина снаружи твоя?
– В некотором роде.