Джон Арин. Проклятая земля - стр. 12
– Сын простых рабочих, что с него взять. – Будет говорить она. – Благородство, оно ведь передаётся по крови.
Джону оставалось лишь мысленно смириться с тем, что в этом городе его запомнят как живое доказательство тому, что воспитание нельзя получить, просто вырастя в богатом доме.
В этот момент весь высший свет казался ему прогнившим, и ему даже стало жаль будущего себя, солдата, которому придётся лить кровь, чтобы они могли по сто раз на дню устраивать чаепития, на каждое из которых надевают новые наряды, а потом с гордостью обсуждать победы с поля боя, рассказывая о них так, будто это их собственная заслуга.
«Может, ну его? – Подумал он на секунду. – Может, эти люди и не достойны того, чтобы их защищали?».
До следующего города Джон шёл пешком и добрался только на рассвете. Он остановился у колодца, чтобы перевести силы, опёрся обеими руками о каменный круглый заборчик и осмотрел место, в котором оказался.
Город был богатый – все дома двух или трёхэтажные и каменные, даже на окраине, где обычно живут бедняки, не было затхлых полуразвалившихся лачуг вроде той, в которой родился он сам. В самом сердце города возвышался действительно огромный особняк, почти дворец.
«Столица? Это дворец короля?», – задался вопросом Джон, никогда в жизни не видевший домов больше, чем у Ролленов.
Но столица, на сколько он знал, в сотнях километрах, он не мог добраться туда пешком за одну ночь.
Уставший и обессиленный, он склонился к колодцу, зачерпнул воды и, сев прямо на траве, начал грызть чёрствый батон, который за ночь успел высохнуть до состояния камня.
– Эй, парень, ты что тут делаешь? – Услышал он и мигом встал смирно перед оторвавшим его от завтрака мужчиной средних лет.
– Простите, господин, я не знал, что это ваш колодец и ваша вода. – Начал тараторить виноватым голосом.
– Моя вода? Как может быть моим то, что вытекает из-под земли? – Мужчина начал смеяться так весело, что по крайней мере минуту не мог остановиться. Только на землю не упал со смеху. – А ты смешной, парень. Как тебя зовут?
– Джон, господин. Джон Арин.
– Арин, – задумчиво произнёс мужчина, почёсывая подбородок без бороды, – никогда не слышал об Аринах.
– Никто не слышал, господин. Мой отец был простым шахтёром.
– Господин-господин. Тоже мне, заладил. Хорошо же тебя выдрессировали. Так куда путь держишь, Джон Арин, отец которого был простым шахтёром?
– В кадетский корпус. – Сконфуженный и тихий голос еле донёсся даже до его собственных ушей.
Джону было нелегко признаться, куда он идёт, и казалось, он говорит слова, которых непременно нужно стыдиться. Юноша уже было съёжился, готовясь услышать громкий, оскорбительный хохот как у Эшли Роллен, когда он попросил о нескольких минутах тренировки с учителем Дина, но этого не произошло.