Джинн Искрюгай в любви и на войне - стр. 47

Ну, время покажет…

Джарким был необычно тих. Его молчание беспокоило Искрюгая. Наверное, личному ординарцу великого ифрита не очень приятно оказаться в роли простого телохранителя какого-то новичка. И это нехорошо, потому что им вместе ещё работать и работать. Однако, как исправить положение, Искрюгай не представлял, и потому с разговорами не лез.

На обратном пути Джарким заговорил сам:

–Тебе не показалось, что Сожги-ага как-то странно смотрел на нас с тобой?

–Нет, пожалуй… А что?

–Конечно, где тебе разобраться, ты его совсем не знаешь… – протянул Джарким. – Ладно, просто скажи по совести – я не обижусь… Ты подумал про меня что-нибудь плохое? Вроде того, что я нарочно оставил тебя в бою. Ну, не знаю, позавидовал твоему успеху, что ли…

–Что ты, Джарким, разумеется, нет! – воскликнул Искрюгай. – Почему тебе пришло это в голову?

–Ну, я рад. Видишь ли, Сожги-ага настолько мудр, что для него любое лицо – как открытая книга. Он выглядел таким озабоченным, вот я и подумал, не из-за тебя ли он тревожится. Ну, если нет, всё в порядке.

Джарким улыбнулся, Искрюгай ответил на улыбку. Проблема как будто была решена… но почему-то напряжение между ними никуда не исчезло. Хуже того: Искрюгай понял, что мысль о возможной подлости Джаркима – мысль, решительно чуждая его натуре, – теперь грозит крепко обосноваться в голове.

–А что, трудно было развалить такой большой айсберг? – спросил Искрюгай.