Джеймс Миранда Барри - стр. 59
Спустя время кто-то потряс его за плечо.
– Простите, сэр, – сказала ему в ухо служанка, – там снаружи барышня. Говорит, что она ваша приятельница.
Барри сел, потирая глаза. Но никто не ждал его ответа. Она уже была рядом, и ее черные кудри подпрыгивали от радости. Ее поцелуй был силен, как пощечина, ее сережка холодно прижалась к его щеке. Алиса Джонс.
– Я не могла ждать. Я пробежала весь путь от самой заставы. Босиком. Порезала палец на левой ноге. Но я должна была встретить тебя первой.
Ее грязная левая нога опустилась на сиденье рядом с ним. Она и впрямь была в крови.
– Ты можешь остановить кровотечение? – строго спросила она.
– Ты, верно, нашла это выражение в какой-нибудь книге, – смущенно улыбнулся Барри, доставая носовой платок.
– Которые ты присылал? Я их все прочитала. Священник разрешает мне теперь ходить к нему в библиотеку. Но можно брать только одну книгу за раз.
Барри попросил чистой воды и вымыл ее грязную ногу. Теперь ее палец выглядел как завернутый подарок. Алиса в восхищении глазела на него.
– Это просто невероятно, – хихикнула она. – Ты – само совершенство. Никто в жизни не догадается.
Она наклонилась и снова поцеловала его.
– Мы будем гулять, как кавалер и дама. Ты меньше меня, но я могу притвориться, что ты Наполеон.
Барри слегка покраснел. Она сразу это заметила.
– Я всегда про себя называю тебя Джеймс. Джеймс, мой дорогой друг. И всегда так было. Мне нет дела до твоего роста. Я всегда буду тебя любить. Ты по мне скучал? Ты рад меня видеть?
– Да. Очень, – сказал Барри, оцепенелый от смущения. Она взяла его руки в свои, настаивая на возобновлении их сообщничества.
– Это правда, что ты резал трупы? Как выглядят мужские палочки, когда они умирают? Просто сморщиваются? Старый мистер Эллис умер. Я хотела посмотреть, когда мама меня взяла с собой, потому что они мыли тело, а он обкакался, когда умер, прямо в этот момент, так что простыни надо было сжечь. Мама об этом позаботилась. Но я не посмела. Ой, ты мне должен все-все рассказать!
– Неужели не посмела? – весело удивился Барри.
– Двуколка будет здесь вот-вот. Пойдем подождем во дворе. – И она рывком поставила его на ноги.
В вечереющем свете он скосил глаза и, преодолевая робость, внимательно на нее посмотрел. Высокая, как заросли дикой крапивы, обгоревшая на солнце, черноволосая, талия и бедра стройные и гибкие, золотая серьга блестит на черном фоне волос. На ней была старая выцветшая голубая юбка, мешковатая белая рубаха, очень большая, с изящными оборками и порванным рукавом. Она на четыре года старше его, значит, ей пятнадцать.