Джек/Фауст - стр. 20
И Фауст увидел.
Это было невероятно. Невыносимо. Всякая возможность согласия и гармонии с этим врагом рода человеческого исчезла навсегда. Он не может. Не смог бы. Не с тем, что ему предстало. Фауст пронзительно закричал, не только от отвращения и жалости к тому мерзкому ужасу, свидетелем которого его насильно сделали, а из-за утраты бесконечного богатства знания, обещанного ему взамен. А ведь он подошел так близко! Стоит подумать об этом – и придет безумие.
Он не смог не отвернуться.
– Как… как возможно… – он яростно ударил по руке, оказавшейся перед ним, категорически отвергая все, что видел. – Как такое может быть?… Как Бог позволяет это?
– Бог? Глупец! Здесь Бога нет!
Эти слова оглушили Фауста, как если бы огромная бронзовая бита, вдребезги разбив укоренившиеся несомненные факты всей жизни, создала своим гудением, из-за дрожания вследствие удара, множественное эхо, которое медленными волнами прокатывалось туда-обратно через все его существо, не щадя ни единого атома, не щадя веры. Здесь нет Бога. Фауст принял это за истину, признал почти на физическом уровне и подвел итоги всему, о чем когда-либо думал и что постигал. Это разрешило тысячи терзавших его сомнений. Не оставило без ответа ни одного вопроса. Здесь нет Бога! А значит, можно всё. Всё разрешено!
Это мгновение скорбного освобождения от веры в любое иное время могло бы опьянить. Стоя напротив этих ужасных открытых дверей, он не ощущал ничего, кроме отчаяния.
– С какой целью мне это показали? – осведомился он.
– Рад, что ты спросил, – отозвался Мефистофель, лихо закручивая ус. – Это совсем просто. Наша воля такова: твой род – род человеческий – должен погибнуть. Видишь ли, вы живете намного дольше нас. Наши жизни рядом с вашими – жизнь поденки. За время, долгое даже по вашим меркам, наша раса состарится и умрет – есть причины, по которым это неизбежно, и стоит тебе пожелать, мы с радостью объясним тебе, что такое энтропия и тирания термодинамики. И все-таки здесь, где время течет медленно, твой слабый крикливый род переживет нас. А мы вымрем. Это нельзя стерпеть. Это оскорбительно.
Поэтому мы предоставим тебе все знания, какие пожелаешь. Так много знаний, что твоя раса задохнется от них. Мы дадим вам средства, превосходящие все фантазии вашего необузданного воображения, чтобы совершать любые преступления, какие только можно придумать. Через тебя мы дадим твоим сородичам безграничную силу, и они неотвратимо используют ее, чтобы сгинуть в симфонии ужасов. – Изящным жестом он указал на то, что находилось за дверьми. – Ужасов столь великих, что когда все их жертвы погибнут, то последние выжившие неизбежно отдадут себя на милость своих же жестоких механизмов.