Джамби, духи леса - стр. 6

Шуршание прекратилось, когда она добралась до могилы под апельсиновым деревом. Она почувствовала запах человека, который остановился, чтобы поговорить с ней. Пьер – так они его называли. И так же, как Пьер до того, она провела рукой по имени на деревянном кресте. Джамби не распознала его. Ее народ не пользовался такими знаками. Но что-то притягивало ее к запаху, который доносился сквозь гниль, древесные корни и жирную, полную червей землю. Чем-то похожим пахло от ребенка, который бежал через лес, – того самого, который сжимал в руках восковую фигурку, так похожую на ее сестру.

Она прошептала в землю – нежно, словно ветерок тронул листву:

– Это ты?

Ее язык – язык животных, растений, корней и других джамби – едва ли мог быть понят людьми.

– Ты так и не вернулась. Я так и не узнала, что с тобой случилось.

Слова остались без ответа. Только волны продолжали разбиваться о берег неподалеку.

– Ты бросила свою сестренку ради этого ребенка? Она выглядит так, словно прожила весь тот срок, сколько тебя не было с нами. Они убили тебя? Или ты умерла от горечи разлуки с нами?

Она прижалась щекой к земле и запела:

В груди джамби зародился низкий рокот. Он становился все громче и громче и закончился криком, пронзившим воздух. Жители окрестной деревни услышали его, но успокоили себя мыслью, что это всего лишь сова, вышедшая на охоту, – хотя ни одна сова, что им приходилось слышать, не издавала похожих звуков. По впалым щекам джамби потекли мутные слезы. Падая на землю, они тут же превращались в сороконожек, расползавшихся по могилам. Закончив плакать, джамби поднялась и сказала:

– Тише, тише, сестра. Поглядим, сможем ли мы снова стать семьей.

По пенистой кромке прибоя джамби поползла вдоль берега – туда, где вода становилась спокойной и теплой. Там из глубины острова показывало свою пасть болото, разлившее свои склизкие воды промеж густого мангрового [2] леса. Джамби вошла в болото и по нему добралась до глинистого островка. На нем стояла старая покосившаяся лачуга, доски которой гнили и расползались, хотя ржавые гвозди изо всех сил старались удержать их на месте.

Джамби издала клич. Это был низкий гортанный звук, почти неотличимый от кваканья лягушки – или жабы из детской песенки, – если не считать того, что он пронзал воздух будто стрела. Ведьма, хозяйка крошечной лачуги, тут же услышала зов джамби, хоть и находилась в миле