Дюна. В коллекции. Первая Книга - стр. 34

Пока китаец наполнял вторую чашу, я отметила, что смесь была совершенно другой, она пахла сладкой карамелью, лесными ягодами, фруктами и какими-то приятными травами. Но от этого мое напряжение не спадало, я уже готовилась сопротивляться, если меня насильно будут заставлять курить.

Наконец, сделав свое дело, он аккуратно собрал все лишнее со стола и бесшумно удалился, а я, проводив его взглядом, вновь уставилась на кальяны. 

“Может, разбить их к чертовой бабушке”, - пронеслась мысль, но не успела я обдумать, есть ли здесь видеокамеры, и чем это может для меня закончиться, как меня вновь отвлек шум открывающейся двери, и на этот раз в комнату зашел сам хозяин этой мужской обители.

Не обращая на меня внимания, Коул сбросил пиджак и, сев на просторный кожаный диван, удобно откинулся на спинку. Как только он сделал глубокую затяжку, комнату заполнил булькающий звук, и следом появились густые клубы белого дыма. 

В нос ударил специфический сладковатый запах, и я, нахмурившись, громко произнесла:

- Я не буду курить. 

Мне хотелось добавить “откуда вы знаете, может быть у меня какие-нибудь сердечно-сосудистые заболевания”, но вспомнила, что проходила осмотр у отельного доктора, который задавал мне вопросы не только про противозачаточные, но и чем я болела последние несколько лет. 

Подняв голову, Коул сфокусировал объектив темных глаз на мне, и я отметила,что его взгляд был совершенно спокойным и “не пьяным”, если можно было так выразиться.

- В твоем кальяне нет ничего, кроме фруктов и ягод, - спокойным голосом ответил он.

- Все равно не буду, - упрямо произнесла я, но, судя по расслабленной позе, Коулу было безразлично, буду я курить или нет. 

Вместо ответа он сделал еще одну глубокую затяжку, выпустил очередную партию белого дыма вверх, заполняя пространство туманом, и включил телевизор.

На экране замелькало какое-то шоу по типу нашего “Вечернего Урганта” в китайском исполнении, но я ничего не понимала, кроме того, что ведущий шутил, а приглашенная азиатская звезда ему отвечала не менее бойко, отчего в зале то и дело слышался громкий смех. 

Так и оставаясь в позиции на краю кресла, я иногда бросала взгляд на Коула, который продолжал курить, откинувшись на спинку, и не могла понять, зачем я здесь, когда он и без меня хорошо расслаблялся. Однако, чем больше проходило времени, тем отчетливее я ощущала какую-то детскую беззаботность. Я начала ловить себя на мысли, что мне вдруг стало легко и свободно, и меня перестала бить нервная дрожь. С каждой минутой я чувствовала все больше беспечности, и вот я уже сама улыбалась шуткам азиатской звезды, словно понимала, что она говорит.