Дымовая завеса (сборник) - стр. 41
Уход с реки – это поражение. С другой стороны, Широков научился с одинаковым уважением относиться и к победам, и к поражениям. У одного хорошего поэта он прочитал, что и успеху и неудаче цена одна, важно это понимать… Фамилия того замечательного поэта – Киплинг, в жизни Киплинг, судя по всему, повидал все…
Ладно, хватит рассуждений, пора браться за удочку – вон, река сплошь покрывается кругами – это рыба ловит комаров. Надо самому заняться тем же – добытчицким делом.
Отныне ведь у его кошелька два едока – он сам и Серый. И обоих надо накормить. Плюс ко всему – и рыбы наловить, и укроп в горшке на подоконнике посадить, и сходить в заброшенный совхозный сад, засыхающий на окраине города, нарвать там груш для зимних компотов, завялить их с дымком, и связь с местным мясокомбинатом наладить, чтобы у Серого в миске всегда красовалась вкусная говяжья кость… Словом, несмотря ни на что, надо жить. Правда, при этом надо помнить, что есть не только хорошие люди, но и плохие, и их немало.
В камышовых зарослях запели еще несколько птиц, в воде отпечатался красный круг солнца, от света его и лес камышовый, и вода, и воздух, и комариные облака тоже сделались красными, у берега завозились, зачавкали сочно две крупные рыбины, лезвистые стебли резики, росшей у подножия камышовой стенки, затряслись – рыбы подбирали личинки, живущие в корнях резики.
– Прикрывай тыл, Серый, – велел Широков псу и закинул удочки – вначале одну, потом вторую.
Он поймал еще пять тяжелых, с литыми телами карасей и одного соменка килограмма в полтора весом, неведомо как выплывшего на простор протоки – сомы в это время обычно сидят в ямах и только ночью, в непроглядной темноте выходят на промысел, – и уже собирался сворачивать снасти, как сзади вновь зарычал Серый.
Широков схватился за нож – понял, почему ожил пес: вновь пришла змея. Похоже, пока Широков не был на делянке, пустующее место его постарались занять змеи. Неужели опять гюрза?
Гюрза. Вторая гюрза была крупнее первой, Серый рычал и пятился от нее. Широков стремительно шагнул вперед, перекинул нож из правой руки в левую – только лезвие блеснуло огнем в красном свете вечера, – змея среагировала на ложное движение, ушла в нижнюю стойку, – пятнистое тело ее излучало шаманское мерцание, – и сделала бросок.
Цели не достигла – Широков изловил ее на лету, ухватил рукой под голову и приподнял. Хвостом змея доставала до земли. Широков сдавил пальцами ее тело прямо под твердым комком головы.
Но удушить змею сложно, скорее задохнешься сам, Широков, напрягаясь, стиснул зубы, краем глаза засек, как Серый ухватил гюрзу за хвост и оттащил чуть назад. Тело гюрзы натянулось, как бельевая веревка.