Дым отечества. В поисках привычного времени - стр. 33
Дора Семеновна имела вот какую особенность. О которой распространяться не любила. Но и не скрывала. И даже иногда, попивая чаек на общественной кухне, двум девчонкам-соседкам рассказывала то, что вызывало у девиц восторг и острое желание – пройти через вот все это. В общем, рассказывала про свое замужество.
Дора, когда рассказывала, ощущала себя не маляром-штукатуром, а лектором ну, например, в Первом Меде на Пироговской. С лекцией – секс и его последствия. Девчонки-соседки слушали её, открыв свои ещё вполне девственные рты.
– Первый муж, девочки, – пела Дора, – это все рано как первый «шлеп» мастерком, когда стенку начинаешь выравнивать. У нас ведь как строят, – отвлекается Дора, – абы да кабы, да чтоб премия – сюды.
В общем, в замужестве так бывает – как начнешь, так оно и пойдет. Положишь гипсу, например, много. Ну и что? Да то, что переделывать придется, да не один раз.
Вот я, видно с моим первым Ароном шпателем чего-то и переложила. Или не доложила. В общем, он у меня через год сбежал. И сразу – на финскую. Но мы развод оформили. Я все его пытала – в чем же дело. Он мялся, мялся, да и говорит: Дора, ты хорошая мейдл и мичпуха у тебя уважаемая, но со своим малярством ты все время усталая. А на усталых кого только не возют. Мне надо, чтобы было это самое и сию минуту. А у тебя то рано, то поздно, то белье замочила, то чего я кричу. Услышать же могут.
Я это все на заметку взяла. А уже бригаду получила. У нас всегда – переходящий вымпел. И знак ударника соцсоревнования – отдай, не греши.
В общем, стал у меня муж Зямка Кугель. Низенький, как и я. В очках. Из института марксизма-ленинизма. Расстались быстро. Я, помятуя моего Арона и его упреки, «употребляла» Зямку до полного его изнеможения. И думала, дура, что все идет правильно, по законам брачных, семейных, то есть, отношений.
Но и опять не тот мазок положила. Зямка, философ х…, только записку и оставил. Мол, у тебя, малярщицы, на уме только это. А о Фейхтвангере, Гегеле, Дидро и советской школе философии – у тебя в голове и трава не расти. Прощай.