Дым - стр. 3
Аська – моя двоюродная сестра. Правда, мы всегда росли как родные и особенно сильно сблизились в последние годы. Нет, ее родители живы и здоровы, но она не общается с ними лет с восемнадцати, когда те поставили ультиматум: юридический институт или свободный полет на все четыре стороны, правда, без их помощи. Ася, которая с малых лет мечтала стать певицей, выбрала второй вариант и по сей день придерживается его. Она пашет на двух работах – официанткой в баре «Квадрат», как и я, плюс вокалисткой в караоке. А я вместе с ней верю, что все получится. У такой неунывающей оптимистки не может быть по-другому, тем более поет она точно ангел.
– Лети давай, – шепчет мне, аккуратно усаживаясь на кровать, чтобы не потревожить сон Лисы. – У тебя три часа, иначе Скелетина меня порвет. – Это она об управляющем нашего бара. Очень противном управляющем.
И я взлетаю. Кутаясь в джинсовую куртку, которую одолжила Ася, потому что наша одежда с пожара вся в копоти и воняет, спешу выйти на улицу. Мне еще предстоит встретиться с этой реальностью, но пока я стараюсь радоваться самому главному: что могу ходить, дышать. После шоковой терапии жизнь хочется лопать большими ложками – я забываю про долги и просроченные счета за коммуналку. Только очень скоро о них придется вспомнить.
Моя радость сходит на нет, когда лестничная клетка нашей девятиэтажки на Седова встречает неприятным запахом – тот не выветрился даже с открытыми окнами. Мне вообще дым будто въелся под кожу: чувствую там, где его нет, а здесь особенно явно. Перекошенная дверь с вырванной щеколдой открывается со скрипом. Страх сдавливает горло, но я шагаю через порог.
Что могу сказать, пострадавшая от огня квартира – это грязь, сажа, копоть и запах гари. Все довольно грустно: пластиковые окна в единственной жилой комнате «поплыли», диван и шкаф сгорели, на стенах черный налет. Пол был затоплен, вещи испорчены. Я беру из-под ног черного, перепачканного крокодила Лисы с одной-единственной лапой и понимаю, что другие игрушки не выжили. Почему-то от этого особенно больно. Нет, безусловно я пытаюсь искать плюсы, ведь до кухни и коридора огонь не добрался. Вот только что со всем этим делать, за что браться, понятия не имею.
Слезы наворачиваются на глаза, но я крепко жмурюсь, чтобы не дать им свободу. Нельзя забывать – Лиса жива и почти здорова, все могло быть хуже. Правда, эта мысль несильно помогает мне. Я слишком хорошо понимаю, что денег на ремонт нет, папино наследство я потратила на покупку квартиры, а с зарплаты едва ли сумею раздать долги. Я тихо плачу для себя – всего пару минут на слабость. Нужно выплакать эти дурацкие слезы, чтобы не показывать их никому.