Дыхание снега и пепла. Книга 1. Накануне войны - стр. 30
В то же время для Джейми – и всех нас – принятие подобного предложения сулило значительные опасности.
В холле было темно, только из кухни позади меня падало немного света, да огонек единственной свечи подрагивал в операционной. Йен спал, но спал беспокойно, между бровей на мягкой юношеской коже залегла складка волнения. Ролло приподнял голову, пушистый хвост застучал по полу в приветствии.
Йен не ответил, когда я позвала его по имени и даже когда положила руку ему на плечо. Я легонько потрясла его, потом сильнее. Я видела, как он борется с чем-то в недрах своего подсознания, как человек, угодивший в стремнину и уже покорившийся манящей глубине, вдруг подцепленный на рыболовный крючок, – судорога боли в онемевшей плоти.
Его глаза открылись внезапно – темные и потерянные. Он посмотрел на меня, не узнавая.
– Привет, – сказала я мягко, ощущая облегчение от того, что он в сознании. – Как тебя зовут?
Я увидела, что он не понимает вопроса, и терпеливо повторила его. Осознание блеснуло где-то в глубине его расширенных зрачков.
– Кто я такой? – произнес он на гэльском. Он сказал что-то еще очень неразборчиво на мохавке[12], и его веки затрепетали, снова закрываясь.
– Проснись, Йен, – сказала я резче, продолжая расталкивать его. – Скажи мне, кто ты такой.
Его глаза снова открылись, и он недоуменно сощурился, глядя на меня.
– Попробуем что-нибудь попроще, – предложила я, выставляя перед ним два пальца. – Сколько пальцев ты видишь?
Искра узнавания промелькнула в его глазах.
– Гляди, чтобы Арч Баг не увидел, что ты такое показываешь, тетушка, – сказал он сонно, слабая улыбка осветила его лицо. – Это очень грубо, знаешь ли.
Что ж, по крайней мере он узнал меня, как и жест, который я показала[13]. И он должен был знать, кто он такой, раз назвал меня тетушкой.
– Назови свое полное имя, – попросила я снова.
– Йен Фицгиббонс Фрэзер Мюррей, – ответил он немного раздраженно. – Почему ты спрашиваешь, как меня зовут?
– Фицгиббонс? – отозвалась я. – Это еще откуда?
Он застонал и прижал два пальца к векам, легонько нажимая на них и при этом морщась.
– Идея дяди Джейми – вини его, – ответил он. – Это в честь его крестного отца, так он сказал. Его звали Мурта Фицгиббонс Фрэзер, но моя мама не хотела называть меня Муртой. Мне кажется, меня сейчас снова стошнит, – добавил он, убирая руки от лица.
После этого парень немного покряхтел над тазом, но его так и не вырвало, что было хорошим знаком. Я помогла ему улечься назад, на бок, бледному и липкому от пота. Ролло встал на задние лапы, оперевшись передними на операционный стол, и стал облизывать Йену лицо, что заставило последнего хихикать и стенать по очереди, пока он не начал слабо отталкивать пса.