Дьявол в Белом городе. История серийного маньяка Холмса - стр. 73

Холмс спросил Белкнэпа, не хотел бы он подняться на крышу и с нее посмотреть стройку, дела на которой шли полным ходом. Белкнэп отказался, притворно сославшись на то, что в его возрасте уже нелегко взбираться наверх, преодолевая столько ступенек.

Холмс уговаривал его, соблазняя тем, что с крыши ему откроются потрясающие виды Энглвуда и что, возможно, он даже увидит расположенный на востоке Джексон-парк, где скоро начнется возведение ярмарочных построек. Белкнэп снова отверг его предложение, на этот раз более решительно.

Тогда Холмс подошел к осуществлению задуманного им с другой стороны. Он предложил Белкнэпу переночевать в его здании. Поначалу Белкнэп отклонил и это предложение, но, чувствуя неловкость из-за того, что он и так уже обошелся с Холмсом невежливо, отклонив его предложение подняться на крышу, согласился.

Наступило время отхода ко сну, и Холмс отвел Белкнэпа в одну из комнат второго этажа. Вокруг газовых фонарей, установленных в произвольном порядке в разных местах коридора, подрагивали сферы зыбкого света. Остальное лежало во тьме. Комната, уже обставленная мебелью, выглядела достаточно комфортабельной; окно выходило на улицу, на которой, несмотря на поздний час, царило оживление. Насколько мог судить Белкнэп, он и Холмс были сейчас единственными обитателями здания. «Перед тем как лечь в постель, – рассказывал Белкнэп, – я самым тщательным образом закрыл дверь».

Вскоре доносившиеся с улицы звуки стали менее громкими; слышались в основном грохот поездов да цокот подков по мостовой и скрип колес припозднившегося экипажа. Белкнэпу не спалось. Он лежал, глядя в потолок, по которому пробегали световые волны от висящего за окном уличного фонаря. Так он пролежал несколько часов. «Через некоторое время, – вспоминал Белкнэп, – я услышал, как кто-то пробует открыть дверь моей комнаты, а потом до моего уха донесся звук ключа, вставляемого в замочную скважину».

Белкнэп подал голос, спросив, кто там за дверью. Наступила тишина. Затаив дыхание, он стал прислушиваться и услышал из коридора шум удалявшихся шагов. Он был уверен, что поначалу за дверью находились два человека, и сейчас один из них ушел. Он снова подал голос. На этот раз ему ответили, и Белкнэп узнал голос Патрика Квинланда, управляющего зданием.

Квинланд хотел войти к нему.

«Я отказался открывать ему дверь, – рассказывал Белкнэп. – Некоторое время он настаивал, пытался меня уговорить, а потом ушел».

Оставшуюся часть ночи Белкнэп провел без сна.

Вскоре он раскрыл мошенничество Холмса. Тот извинился, объясняя свой поступок крайней нуждой в деньгах, и его оправдания звучали настолько красноречиво и убедительно, что Белкнэп смягчился, хотя его недоверие к Холмсу сохранилось. И только впоследствии Белкнэп понял, почему Холмсу так сильно хотелось показать ему крышу своего строившегося здания. «Согласись я подняться на нее, – объяснял Белкнэп, – его мошенничество не было бы раскрыто, потому что раскрывать его было бы некому. Но на крышу я не полез, – сказал он и добавил: – Боюсь высоты».