Дьявол против кардинала - стр. 25
В тишине раздавался только скрип гусиного пера по бумаге. Вдруг со двора послышался стук привратного молотка. Дебурне поспешно вышел.
Вскоре в прихожей зазвучал громкий басовитый голос, с которым пытался спорить тенорок Дебурне. Однако его возражения силы не возымели, тяжелые шаги протопали прямо к двери, которая распахнулась, явив взору присутствующих большую фигуру в засыпанном снегом плаще на меху.
– Куда! Куда! Нельзя к нему! – все еще увещевал пришельца камердинер. – Плащ хотя бы снять извольте! – сдался он наконец.
Незнакомец скинул ему на руки плащ и остановился на пороге.
– Неужто и в самом деле плох? – нерешительно пробасил он, глядя на восковое лицо Ришелье.
Тонкие голубоватые веки епископа затрепетали, он приоткрыл глаза.
– Кто здесь? – спросил он еле слышно.
Незнакомец подошел к постели. Ришелье вгляделся в его лицо.
– Господин дю Трамбле? – произнес он голосом, задрожавшим от надежды.
– Ну, слава Богу, узнали! – обрадовался гость. – А я ведь двести лье без остановки к вам скакал, да по такой-то погоде! Вот. – Он полез куда-то за пазуху, извлек оттуда запечатанное письмо и передал секретарю.
Ле-Маль взломал печать, пробежал письмо глазами.
– Король приказывает вам немедленно покинуть Авиньон и прибыть в Ангулем, где вас ожидает королева-мать, – произнес он неуверенным голосом, не совсем понимая, что происходит.
То же недоумение отразилось на лице Ришелье.
– Королева-мать изволила две недели тому назад бежать из Блуа, – пояснил дю Трамбле. – Суматоха тогда поднялась, на Люине лица не было – поди узнай, что у ее величества на уме.
Дю Трамбле оглянулся и поискал взглядом стул. Нотариус живо вскочил и уступил ему свое место.
– Восемь дней в седле, ноги не держат, – как бы извиняясь, сказал гонец, уселся и продолжил рассказ.
– После того как королева лишилась мудрого советника в вашем лице, – дю Трамбле слегка поклонился Ришелье, – рядом с ней возник очередной итальянский проходимец – некто аббат Руччелаи из Флоренции. Он-то и стал вбивать ей в голову мысли о том, чтобы вернуть себе прежнюю роль – слыханное ли дело, чтобы мать короля была изгнана из Государственного совета! Но как ее вернешь? Король предпочитает держать матушку на расстоянии, в Блуа под охраной. Остается бежать! А куда? Руччелаи сунулся было к герцогу Бульонскому, но тот поостерегся играть с огнем – мол, годы уже не те. А вот герцог д’Эпернон оказался сговорчивее: он был обижен, что власть его урезали, а еще пуще, что сыну его, архиепископу Тулузскому, до сих пор кардинальскую шапку не пожаловали. Так что королева укрылась у него в Ангулеме и прислала королю письмо: мол, мое место подле вас, прогоните Люиня, все зло от него, и заживем по-прежнему, душа в душу. А не то – во Франции найдутся благородные дворяне, способные постоять за свою государыню. Король наш нраву горячего, хотел было тотчас собирать войска и идти на матушку войной. Да только Люинь совсем другого склада – ему лишь бы тишком, да молчком, да без драки. Канцлер Силлери, хоть Люиня и не любит, тоже воевать отсоветовал. Тем временем брат мой, отец Жозеф, поговорил с Деажаном о вас. Деажан подступил к королю: есть, мол, лишь один человек, который заставит вашу матушку образумиться. Вот и пришлось мне в ваши палестины добираться!