Двуликие. Игра на опережение - стр. 72
— Я бы носил тебя на руках всю жизнь, Шани, — ответил Норд так же тихо. — Если бы мог. Иди, хорошая моя. Спокойной ночи.
Он поставил меня на ноги и поцеловал в щёку, да так быстро, что я не успела осуществить задуманное по перехватыванию его губ своими…
— Спокойной, — повторила я эхом, делая шаг в портальное зеркало.
«Если бы мог». Но он не может. Почему?..
***
Эмирин Аррано
Ей не спалось. И причин для бессонницы было так много, что она не знала, за какую хвататься.
Мужчина, обнимающий Эмирин за плечи, сладко дышал ей в ухо. Расслабленный, умиротворённый. Таким расслабленным Дрейк был лишь во сне, а наяву…
Последние дни его бросало из одной крайности в другую. Он то насиловал её, упиваясь собственной властью, то был нежным и ласковым, и смотрел так, что у Эмирин от сочувствия сжималось сердце.
Проклятье сопротивлялось зарождающимся в Дрейке добрым чувствам к Шайне. До любви там ещё было далеко, но уже гораздо ближе, чем раньше. И как же Эмирин хотелось, чтобы хотя бы этот груз оказался снят с неё … Но увы — теперь она не была уверена в том, что это возможно. Насилие уйдёт, конечно… а любовь? Как скоро уйдёт она?
Дрейк вздохнул и прижался к Эмирин крепче, чуть опустив ладонь и даже во сне продолжая ласкать грудь женщины. Она сжала зубы и…
Краткая вспышка магии Разума — и Дрейк разжал руки, откатился в сторону и замер.
Свобода. О Дарида, свобода.
Эмирин почти тут же стало безумно стыдно за свой поступок, и она, всхлипнув, подползла поближе, чтобы обнять эльфа. Прижалась к его спине, потёрлась лбом о влажную разгорячённую кожу… и провалилась в сон.
Решать другую проблему.
*
Поле, засаженное маками. Ярко-алыми цветами с чёрной серединкой, похожей на большого пушистого шмеля. Высокая вкусно пахнущая трава и небо над головой — синее-синее…
— И часто тебе снится подобное, Эд?
— Да.
Он сидел рядом, вытянув длинные ноги и закрыв глаза.
— Мак — это чувство вины. По крайней мере у оборотней есть такое поверье. Если снится — значит, вину ощущаешь. Если дарит кто-то мак — значит, чувствует себя виноватым.
Эльф усмехнулся, не открывая глаз.
— Разве я могу не ощущать свою вину, Эмирин? Это чувство живёт со мной уже десять лет.
Она помолчала немного, протянула руку к одному из цветков, сорвала его.
— Какие цветы больше всего любила Триш, Эд? Ты помнишь?
Эльф открыл глаза, посмотрел на мак, лежащий на коленях Эмирин. Усмехнулся.
— Я ничего не забыл. Не надо меня проверять. Риш любила лесные фиалки. Те самые, которые повсюду растут в твоём Арронтаре.
Ректор кивнула и сжала в руке сорванный ею мак. Мгновение — и на её ладони появилась нежно-голубая лесная фиалка. Маленький цветок с бархатными лепестками и жёлтой сердцевиной.