Двойня для чайлдфри - стр. 14
– Тебя что, убить хотели?
– Убить вряд ли, – покачал тот головой, снимая шлем, и она лишь ахнула про себя, увидев, как возбужденно блестят черные глаза под такими же черными вразлет бровями. – А вот подстрелить вполне. Так что ты меня сегодня спасла как минимум от больничной койки.
– Но почему они за тобой гнались?
Вместо ответа Клим достал из внутреннего кармана куртки пакетик с белым порошком, и Катя попятилась.
– Ты продаешь наркотики?
Клим прицелился и щелчком отправил пакетик в корзину для мусора.
– Нет, конечно, это мука, – а потом, видимо, прочитав что-то в ее лице, подошел и подцепил пальцами ладонь. – Алиска, не бойся, все хорошо. Хозяин клуба – мой друг, он попросил выяснить, торгуют ли в его клубе наркотой. Вот и пришлось изображать наркодилера.
– Но почему ты убегал? Раз охранники хотели тебя сдать в полицию, так и признался бы, кто ты. Другу бы позвонил, ведь они отлично справились.
– Они не поэтому хотели поймать меня, Алиса, – Клим придвинулся ближе, его дыхание было слишком опаляющим. И она сама не заметила, как задышала с ним в такт. – Место давно занято, я зашел на чужую территорию. Охрана в доле, крышует продажу наркоты в клубе, так что целым я бы сегодня оттуда не ушел. Ты – моя спасительница!
Они уже оба дышали как марафонцы. Первым не выдержал Клим – обхватил ладонями ее лицо и впился поцелуем, вышибающим почву из-под ног, а разум из головы подчистую.
Катя только успевала отвечать. Она забила на свое разорванное до талии платье и вцепилась пальцами в затылок Клима. Передвигались как получалось, продолжая не просто целоваться. Со стороны наверняка бы показалось, что они намереваются друг друга укусить. Или загрызть.
Катя с трудом переставляла ноги, которые без конца заплетались и подламывались. Когда они добрались до холла, вдруг куда-то подевалась вся одежда.
Ее подхватили сильные руки и легко, как пушинку, понесли наверх по лестнице. Смотреть по сторонам она не могла, поцелуй Клим не разрывал ни на секунду. Да и не больно хотелось.
Как он ее целовал! Она в жизни ни с кем не целовалась чтобы так: до звездочек перед глазами, до умопомрачения, до полной отключки всех существующих тормозов.
Шелк простыней был будоражаще прохладным, но это была кажущаяся прохлада, поскольку остудить их сейчас не смогли бы даже ледники Эймери.
Она каждой клеточкой тела ощущала свою принадлежность этому едва знакомому мужчине. Она сливалась с ним и текла сквозь его кожу, и то, что между ними происходило, казалось, происходит не впервые, а длится уже целую вечность.
С Климом творилось то же самое. Она точно знала, потому что каждое его движение, каждая ласка, каждый поцелуй были именно такими, как надо ей и когда надо.