Двойное счастье для Лютого - стр. 5

– Арина, Арина! – я увидела, как крёстная машет руками перед моим лицом, а ещё рядом какой-то человек в белом халате. – Ты меня слышишь, Арина?! – пыталась она докричаться до меня.

– Да, слышу, – с трудом выдавила из себя я.

Оглядевшись, я поняла, что нахожусь в какой-то палате.

– Что случилось? – оглядываясь по сторонам, спросила я.

– Арина Николаевна, вам плохо стало, – начал объяснять доктор, – мы вас сюда привезли. – Как вы себя чувствуете?

– Не знаю, – я виновато пожала плечами.

Да и как должен себя чувствовать человек, которому сейчас такой страшной новостью пронзили сердце. Человек, которые ещё несколько минут назад и не подозревал, какой страшный удар его ждёт.

– Где мой отец, я хочу его увидеть! – я попыталась в стать, но голова предательски закружилась.

– Арина, дочка, – обратилась ко мне крёстная, – может тебе ещё полежать.

– Нет, – решительно ответила я и, собрав все свои силы, которые почему-то предательски меня покинули, встала с кровати. – Я хочу увидеть моего папу. Отведите меня к нему.

Поняв, что со мной спорить бесполезно, доктор помог мне подняться, и мы пошли к моему отцу. Мы шли по коридору, поднимались на лифте. И чем ближе мы подходили, тем чаще замирало моё сердце.

– Только не долго,– попросил меня доктор, открывая дверь в реанимацию, где лежал мой папа.

Я осторожно вошла внутрь, мой отец лежал на кровати, опутанный проводами как паутиной. Во рту была трубка ИВЛ, в руке капельница, а на груди куча датчиков, которые отмеряли каждый удар его сердца.

– Как он? – спросила я, посмотрев на доктора.

– Плохо, – ничего не скрывая, признался он. – Он в очень тяжёлом состоянии, мы боялись, что он не переживёт эту ночь. Было две очень сложных операции, нам пришлось ввести его в медикаментозную кому.

– Какие прогнозы? – спросила я, скорее не как дочь, а как врач.

– Неутешительные, – снова прямо ответил доктор. – Всё решат несколько дней, если он придёт в себя, значит, это уже будет хорошо, если нет, то вероятность того, что он проснётся, с каждым днём будет снижаться.

Понимая, что мне нужно побыть с папой, доктор похлопал меня по плечу и вышел. А я подошла к папе и, присев рядом с ним, взяла его за руку.

***

– Папочка, папулечка, – прошептала я, держа его за руку. – Папочка, пожалуйста, живи. Не бросай меня, пожалуйста. Ты мне очень нужен.

Я просила папу не бросать меня, просила быть со мной рядом. Говорила, как сильно я его люблю, как скучала по нему, как сильно он мне нужен. Я умоляла, просила, а по щекам ручьями текли слёзы, падая на папину руку. Я надеялась, что он меня слышит, что чувствует моё присутствие. И зная, что я его здесь жду, обязательно очнётся. Я чувствовала, ему просто необходимо знать, что он здесь нужен.