Дворянин из Рыбных лавок - стр. 39
И вот бочка погружена. За сим ее со всех сторон прикрепили растяжками к краям телеги. Вышло довольно ловко. Встали полюбоваться сделанным. На несколько мгновений у всех возникло то особое ощущение мужского единства, появляющееся после ответственной работы средней сложности, сотворенной сообща под смешок и легкое переругивание. Дрымов приказал одному подчиненному отвести карету обратно в участок. А двоим другим, более способным проявить себя в условиях, близких к военным, велел садиться вместе с ним в Степанову тяжелую повозку. Прежде чем забраться на нее, Афанасий постелил загодя взятую тряпицу, чтоб костюм не испачкать. Выглядело это достойно и по-своему трогательно.
Тут вообще самое место сказать несколько хороших слов о нашем частном приставе. Прежде всего он никогда труса не праздновал, за спины подчиненных не прятался. Когда ж дело касалось чего-то важного, что полицейские нижние чины, известные всем разгильдяйством и ледащестью, могут провалить, сам первый брался за работу. За сочетание этих двух качеств, за надежность его в полиции ценили и по службе двигали. Чему, конечно, способствовала и удача, заключавшаяся, в том числе, в знакомстве с господином Горлижем и Степаном Андреевичем.
А теперь, пожалуй, к месту будет рассказать об особенностях отношения Дрымова к Кочубею. И не только к Кочубею. Не секрет, как много значат, и не только в России, родственные связи. Вот есть всероссийский министр полиции Сергей Козьмич Вязмитинов, уважаемый человек (и между прочим, ежели задрать голову высоко-высоко вверх, в некотором смысле начальник Афанасия Сосипатровича). А фамилия одесского чиновника по особым поручениям, казалось бы, похожая, но несколько иная – Вязьмитенов. Однако ж этот, последний, при каждой возможности уважительно поминает славный русский город Вязьму да министерскую фамилию, схожую со своей. И всякий тут задумается: э-э-э, да не родственники ли они? И что с того, что пара буковок не совпадает. Все ж знают, что чиновные делопроизводители тоже не без греха, в оформлении документов ошибиться могут. Ошибка же, в бумагах закрепленная, со второго поколения становится предметом гордости и пересказов внукам, алчущим генеалогических знаний. На имеющемся примере это представить можно как-то примерно так: «Его высочество – Вязмитинов. А вот наш гордый род во втором поколении отделился и стал зваться Вязьмитеновы, что теперь и вам передалось, мои любезные внуки! Да и помните, что ударять следует правильно: они Вязмити>´новы, а мы – Вязьми>´теновы». Это всё, конечно, фантазия, но на жизнь вполне похожая – кто знает, вдруг оно так и есть.