Дворянин из Рыбных лавок - стр. 10
Далее в дело вступил французский вице-консул Шалле. Когда готовилась торжественная программа открытия, он в ярчайших красках рассказал генерал-губернатору, что юный мсье Горли познакомился с Дюком на академической лекции в Сорбонне. И якобы проявил при сей встрече столь недюжинные научные познания, такую быстроту ума, что герцог был очарован им и тут же предложил юноше ехать в милую Одессу на важную работу. А посему Натаниэль Горли просто обязан выступить на открытии Ришельевского лицея как некое символически связующее звено между Ришелье в Париже и лицеем его имени в Одессе. Ланжерон, любивший подхватывать чужие идеи больше, чем изобретать собственные, пришел в восторг от такой пропозиции. И тут же одобрил ее, не слушая шипение нижестоящих русских чиновников, которые вели жестокую борьбу за право выступить на важном событии.
Выступление Натана – второе после Ланжерона! – произвело большое впечатление на публику. И это объяснимо: горящие глаза, прекрасное произношение (свежее – прямо на пароходе из Парижа), мягкий, ни для кого не обидный юмор… Ему хлопали тише и короче, чем Ланжерону, только из чинопочитания и общего уважения к заслугам Александра Федоровича. А после того все замыслились. И было от чего – такое предпочтение, явленное человеку молодому и безвестному, требовало какого-то толкования. Ну не мог же этот Горли просто так получить слово, да еще сразу за генерал-губернатором. Должны же быть какие-то объяснения!
И они тут же появились, точнее – были придуманы. В городе начали говорить, что знают, почти наверняка, будто оный Натаниэль – то ли крестник дюка де Ришелье, то ли племянник, а скорее всего – и то и другое. Когда о сём спрашивали напрямую у Шалле, тот отвечал остроумно-уклончиво, ничего не подтверждая, но, что еще важнее – не опровергая. Притом вице-консул улыбался столь тонко и загадочно, что самые смелые головы даже выдвинули предположение, будто Натаниэль – внебрачный сын Дюка!
И как только такая мысль зародилась, то в лицах де Ришелье дю Плесси, а также Натаниэля Горли начинали находить некие общие черты – некоторые полагали, что особенно похож нос, тонкий с благородной горбинкой. Вот только смуглая кожа да темные кудри Натаниэля… «Ба, – воскликнули горячие головы, – да это же верный указатель на то, кто является матерью «незаконнорожденного отпрыска Дюка»! Знойная чернокудрая испанка!» Но у кого бы сие вызнать? Обращаться к испанскому консулу в Одессе Луису дель Кастильо не имело смысла – все знали, как близок был он герцогу де Ришелье, да и скрытен – так что ничего не скажет. Поэтому дальнейшим изысканиям, уже отчасти научным, очень помогли подробные карты и атласы испанских земель. И что ж ты думаешь, любезный читатель, не сразу, но, вооружившись увеличительными стеклами, проницательнейшие из одесситов таки нашли в северных окрестностях Бильбао местечко Горлис. То бишь Горли во французском прозношении, любящем глотать окончания. Таким образом, смелая версия обрела законченный вид: Натаниэль Горли – незаконнорожденный сын герцога де Ришелье дю Плесси от прекрасной бискайки родом из окрестностей Бильбао.