Двоедушник - стр. 6
— Ага, ага, будто не знаем, чего ты двоедушника защищаешь, — мигом спелись спорщицы. — Сох он по тебе сколько лет! Всё детство за тобой бегал, а ты его только жалела. Вот и сейчас жалеешь! Сами ведь говорили, Левко недобро высказывался о двоедушнике. Дрались они разве мало? Так теперь вот убил…
— С чего вы взяли, что это Марко? Никто его не видел, мало ли что Левко говорил?
— Говорил, да больше не скажет. За слова ему язык вырвали! Так сама подумай, о ком он говорил перед смертью? Двоедушники тем и прокляты, что когда один спит, другой ходит во сне и может творить что угодно!
— Значит, это всё равно был не Марко, — упрямо пробормотала Орина и пошла прочь. А соседи ещё обсуждали, куда делся отрезанный язык.
— Закопали где-то, что сложного? — недоумевали молодые. Степановна трагично закатила глаза:
— Чему вас только учат! Ещё скажите, собаки съели! Так мы бы уже сейчас имя убийцы слышали в каждом лае! А если зарыть под корнями дерева, шелест листьев выдаст, у реки — вода разболтает. Трава прорастет, коза или корова ее съедят…
— …и мычать в суде будут как свидетели? — ухмыльнулся местный пьяница Григор.
— Если ума нет, Гриня, лучше молчал бы! Коза или корова молоко дают, не знал? Да ты молока лет сорок не пил… Кто его выпьет, тотчас имя убийцы узнает. Ну так, где надёжно язык схоронить?
— Сжечь? — предположил один из приятелей, кто был вчера с Левком.
— Пепел ещё лучше прорастает, он почву удобряет, — возразили ему.
— Сжечь и смешать с освященной солью, чтобы не проросло, — выдала секрет Степановна, страшно гордая тем, что никто, кроме нее не знал ответа. Но слушатели были уверены: тот, кто убил Левка и отрезал ему язык, отлично знал, что делать, чтобы тайна не выплыла наружу. Соседи качали головами, подтягивались новые односельчане. Их тоже вводили в курс дела. Обстановка всё более накалялась.
5. 5.
— Смерть упырю двоедушнику, смерть! — орали в толпе. — Жизнь за жизнь! Где это видано, невинных людей жизни лишать? На вилы его! Сжечь его!
— Побойтесь Бога, Левко был невинный? Шлялся где попало после заката, вот и головы лишился, — вполголоса ворчала Никитична. Но говорить такое громко о сыне старосты никто не мог. Только Орина пыталась остановить толпу, катящуюся лавиной к дому двоедушника.
— Ничего не доказано! Если Марко виноват, нужно его к уряднику отвести, пусть разбираются. Что за самосуд? Вы самые умные? Всё решили!
— Молчи, девка! Из-за тебя Левко голову потерял! Гм… гм… ну, того, я не в том смысле, — запнулся Григор, еле ворочая языком с похмелья.
— А хоть бы и в том! — зло подхватил помощник старосты Сидор. — Хлопцы всё рассказали. Если б ты, Орися, воду не мутила, Левко бы домой пришёл, как все, и спал бы в своей постельке!