Дверь Ноября - стр. 27
Янка с трудом заставила себя вдохнуть холодный ноябрьский воздух, вставший поперёк горла.
– Я вывел вас примерно посередине между местами, где вас выбросило. С точностью у меня в этом деле, извини, не очень… Короче, ты приходи завтра туда, а я по тебе сориентируюсь. По рыбке. – Тот провёл пальцем по подвеске, и вот тут Янка не выдержала и поспешно убрала рыбку под ворот. Бешеное свечение угасло – стало мягче, глуше и уже не пробивалось сквозь ткань.
– Ладно, – пробормотала Янка, которой никак не удавалось поверить в собственное согласие.
– Тогда пошли, вон рельсы, видишь?
Янка вгляделась, но против света только беспомощно моргала. Хотя вон отблеск на перекрёстке – почудился или нет?
Не почудился. Действительно, по широкой улице под горку бежали трамвайные рельсы, как и всё здесь – изрядно ржавые, только кое-где ещё блестел металл. Между шпалами забился всякий мелкий мусор: бумажки, гайки, запылившиеся игрушки из киндер-сюрпризов… Янка на ходу наклонилась и подобрала одну – обаятельного пингвинёнка во фраке, но Тот молча отнял, выронил и только через несколько шагов пояснил:
– Не надо. Тебя и так сюда второй раз выбросило, тебе мало?
Янка поёжилась и дальше уже старалась мусор под ногами не рассматривать, а через несколько шагов, когда Тот ухватил её за руку, просто закрыла глаза – как в прошлый раз. Тот несколько шагов вёл её, а потом потянул вперёд, на себя…
В этот раз Янка в последний момент замешкалась – и открыла глаза. И, двигаясь вперёд по инерции, успела увидеть, что шагает прямо в Тота.
Столкновения не было. Так и отпечаталось в памяти: довольная ухмылка из-под капюшона, чёрный нос-пуговка, два весёлых вышитых глаза – и свет паркового фонаря впереди.
Басовитый лай, наверное, всё-таки почудился.
Мгновение чужого прошлого. Димка
Когда Димка понял, что это всё взаправду, всерьёз и надолго, когда за мамой закрылась дверь, и все её инструкции, утешительно-нежное «Не скучай», поцелуй в щёку и испуганные глаза, которые она старательно прятала от сына, – стали свершившимся фактом Димкиного прошлого… Нет, он, конечно, не разревелся, как малявка. Но, может быть, спасибо сказать за это стоило не собственной выдержке, а сидящей на койке напротив «очень милой женщине Лидии Михайлове», как её представила мама минут десять назад.
«Милая женщина» обладала статью и басом дембеля-десантника, бренчащей в кармане связкой ключей и сочувственным взглядом весом в полтонны. И этот взгляд лежал сейчас на Димке.
– Так. Ну, ты парень взрослый уже, так что давай постарайся без этого вот… – Тётка изобразила рукой что-то неопределённое, но это было настолько беспощадно проницательно, что Димка судорожно шмыгнул носом и торопливо вытер глаза рукавом.