Две жизни Пинхаса Рутенберга - стр. 48
– Но для приёмки и перевозки его по городам у неё недостаточно возможностей. Поэтому придётся привлечь к делу Гапона с его рабочими.
– Но и сам Гапон сейчас член нашей партии.
– Приходится с Вами согласиться, – вздохнул Конни. – Поэтому эсерам я попрошу перевести около двухсот тысяч франков. Это пятая часть всего пожертвования.
– Буду Вам очень благодарен, – сказал Рутенберг. – Хотелось бы узнать, как Вы собираетесь доставить в Россию такое огромное количество оружия?
– Я давно уже занимаюсь помимо прочего также его контрабандой и хорошо изучил все возможные пути доставки оружия. По железной дороге это невозможно – ширина колеи европейских дорог меньше, чем российских. У нас не будет возможности перенести такой груз из вагона в вагон. Это сразу будет замечено пограничной полицией и всех арестуют.
– Таким образом, остаётся только один путь – по морю, – произнёс Рутенберг.
– Именно, уважаемый. Я уже начал подыскивать в Англии подходящее нам судно, которое мы зафрахтуем.
– Если оставшиеся средства будут распределены между остальными партиями, это обяжет их самим находить поставщиков оружия, закупать и перевозить его в Россию. На мой взгляд, такой принцип создаст большую неразбериху.
– Пожалуй, Вы правы, – задумался Циллиакус. – Закупать и погружать оружие на судно должна одна организация. Но тогда и делить деньги нужно другим способом.
– Передайте все деньги нашей партии для приобретения оружия. А разделение их, что требует жертвователь, будет производиться путём пропорционального распределения оружия после его доставки в порт назначения.
– У Вас, Пётр Моисеевич, хорошее воображение и трезвый практический ум. Так мы и сделаем. В зависимости от количества оружия, которое удастся достать и погрузить на борт, я сообщу всем участникам сделки о размерах их доли.
– Могу ли я сообщить ЦК партии, что мы получим все деньги для закупки оружия, и нам достанется его на сумму двести тысяч франков? – спросил Рутенберг.
– Так и сообщите, – ответил Циллиакус. – Кажется, мы всё оговорили. Расскажите Вашим товарищам о нашей беседе.
Рутенберг понял, что достиг желаемого и почувствовал заметное облегчение. По просьбе собеседника он рассказал о январских событиях, о Гапоне и его «Собрании русских фабрично-заводских рабочих», о своих встречах в Европе. Циллиакус с интересом слушал, подливал виски и кофе, весело шутил и рассказывал анекдоты нескромного содержания. Он вспоминал о своей жизни в Японии и Китае, о приключениях в Африке и Южной Америке. По природе своей авантюрист, он везде чувствовал себя как дома.