Две жизни комэска Семенова - стр. 28

– Приезжайте завтра к нам, – сказал на прощанье, впервые посмотрев комэску «Беспощадного» в глаза. – Пусть ваши богатыри с нашими силами померяются! Думаю, дело это правильное, как с боевой, так и с политической позиций.

– Я тоже так думаю! – отчужденно кивнул Семенов.

В Ореховку Семенов не поехал, рассудив просто: «Раз Клюквин ко мне не явился, то и мне к нему ехать не след». Отправил с призерами Буцанова, вроде баш на баш.

Они вернулись после полудня, но втроем, без Пшенкина.

Комэск заметил приближающихся всадников в окно – не торопятся и лица вроде бы не встревоженные – вышел в большую комнату, встречать. На сердце почему-то было беспокойно.

– Пшенкин где? – спросил Семенов, как только они вошли, не дожидаясь доклада.

– Первое место там занял, – ответил Буцанов. – В пух и прах, хотя там тоже, знаешь…

Комэск мрачнел, слушая, как явно растерянный, но старательно сохраняющий солидность при бойцах Буцанов уходит от ответа.

– Пшенкин, спрашиваю, где, – негромко, но с хорошо слышимой угрозой в голосе повторил комэск.

Адамов смотрел в пол – похоже, он, как и командир эскадрона, в полной мере осознавал серьёзность ситуации. «Жаль, что ты из бывших, – подумал Семенов. – Назначить бы тебя взводным».

– Да он с Веселым и Котом напился, к вечеру приедет! – Буцанов упрямо старался сохранить шутливый тон. – Тебе Клюквин привет передавал.

– Пусть он приветы свои в ж… себе засунет! – взорвался Семенов.

На хозяйской половине тут же хлопнула дверь: кто-то поспешил оградиться от бранных слов и надвигающегося скандала.

– Ты почему пьянку допустил? – перешёл комэск на сдавленный шепот. – Ты почему своего бойца оставил?

– Так он же победил, имеет право отметить! – оправдывался комиссар. – Я его не у белых оставил, а у своих… Клюквин сказал, нормально всё будет…

Семенов обернулся к рядовым конникам:

– Вернуться в расположение!

Адамов и Вихрев, козырнув, ушли.

– Ты, Буцанов, с дубу рухнул, что ли?! – на лбу у Семенова дрожала вздувшаяся вена, желваки вздувались и опадали. – Ты что мне тут поёшь, комиссар?!

Буцанов и раньше видел комэска в таком состоянии. В прошлые разы это заканчивалось лобовой контратакой на превосходящие силы противника – или приказами о расстреле. Буцанов помялся и, шагнув к столу, уселся тяжело на лавку.

– Да что-то нашло, командир, – он опустил голову. – Пока с Клюквиным был, казалось, что и ничего такого… пусть боец отдохнёт…

– Ты понимаешь, что ты мне всю дисциплину, с таким трудом отстроенную, ломаешь?

– Прости, командир… Но он вернётся, никуда не денется…

Пшенкин объявился к вечеру, с разбитым лицом и без шашки.