Две твердыни - стр. 44
– Онт? – удивился Мерри. – А что это значит? Сам ты как себя называешь? Как твое настоящее имя?
– У-у-у, ишь вы чего захотели! – насмешливо прогудел Древень. – Много знать будете – скоро состаритесь. Нет уж, с этим не надо спешить. И погодите спрашивать – спрашиваю-то я. Вы ко мне забрели, не я к вам. Вы кто такие? Прямо сказать, ума не приложу, не упомню вас в том древнем перечне, который заучил наизусть молодым. Но это было давным-давно, может статься, с тех пор и новый перечень составили. Погодите-ка! Погодите! Как бишь там, а?
Хм, хм, хм-м-м…
Хм, хм-м-м…
Н-да, хм-хм, хм-хм-хм, как же там дальше? Там-тара-рам-татам и татам-тарарам-там-там. Не важно, как дальше, вас все равно там нет, хотя список и длинный.
– Вот так и всегда нас выбрасывали из списков и выкидывали из древних легенд, – пожаловался Мерри. – А мы ведь не первый день живем на белом свете. Мы – хоббиты.
– Да просто надо вставить! – предложил Пин.
ну, в этом роде. Рядом с первой четверкой, возле людей, Громадин то есть, – и дело с концом.
– Хм! А что, неплохо придумано, совсем неплохо! – одобрил Древень. – Пожалуй, так и будем соображать. Вы, значит, в норках живете? Хорошее, хорошее дело. М-да, а кто же это вас называет хоббитами? Звучит, знаете ли, не по-эльфийски, а все старинные имена придумали эльфы: с них и началось такое обыкновение.
– Никто нас хоббитами не называет, мы сами так себя зовем, – сказал Пин.
– У-гу-гу, а-га-га! Ну и ну! Вот заторопились! Вы себя сами так называете? Ну и держали бы это про себя, а то что же – вот так бряк первому встречному. Эдак вы невзначай и свои имена назовете.
– А чего тут скрывать? – засмеялся Мерри. – Если уж на то пошло, так меня зовут Брендизайк, Мериадок Брендизайк, хотя вообще-то называют меня просто Мерри.
– А я – Крол, Перегрин Крол, и зовут меня Пин, короче уж просто некуда.
– Эге-ге, да вы и впрямь, как я погляжу, сущие торопыги, – заметил Древень. – Что вы мне доверяете, за это спасибо, но вы бы лучше поосторожнее. Разные, знаете, бывают онты; а вернее сказать, онты онтам рознь, со всеми всякое бывает, иные, может, вовсе и не онты, хотя, по правде сказать, похожи, да, очень похожи. Я буду, если позволите, звать вас Мерри и Пин – хорошие имена. Но свое-то имя я пока что вам не скажу – до поры до времени незачем. – И зеленый проблеск насмешки или всеведения мелькнул в его глазах. – Начать с того, что и говорить-то долговато: имя мое росло с каждым днем, а я прожил многие тысячи лет, и длинный получился бы рассказ. На моем языке, по-вашему, ну скажем, древнеонтском, подлинные имена рассказывают, долго-долго. Очень хороший, прекрасный язык, однако разговаривать на нем трудно, и долго надобно разговаривать, если стоит поговорить и послушать.