Дважды возрожденный - стр. 30
Из тьмы лестницы выныривает хромающий Мичман. Теперь в комнате собрались все.
– Кто верующий молитесь! – громко произносит он. – Атеисты материтесь! – и весело улыбается.
– Ты чего?
– Давно я так не веселился! – почти искренне отвечает он. – Все здесь? Никого не забыли?
– Да! – нестройный хор в ответ.
– Гномы здесь? – он вертит головой, осматривая комнату
– Мы здесь, – просипел гном из угла.
– Ну раз вы здесь, тогда значит точно все в порядке, – ерничает Мичман. – Тогда поехали. И не говорите потом, что мы не выполняем Договор.
Он взял в руки маленькую коробочку передатчика с изогнутым штырьком антенны, глубоко вздохнул и нажал красную кнопку на верхней крышке.
Башня вздрогнула от взрыва. Нас подбросило вверх и шмякнуло об пол. В глазах потемнело. Кажется, что мир перевернулся вверх ногами. Испуганно завизжала Лена, искусно заполнив ультразвуком секундную паузу между взрывами. Еще несколько менее сильных толчков. Как при землетрясении… Что-то загрохотало внизу. Наверное, слетел с фундамента дизель.
Я так и не выпустил Аню из объятий. В результате нас бросает по комнате вместе как сросшихся сиамских близнецов. Куда ее туда и меня, куда меня туда и ее. Сперва об пол приложило меня так, что я аж квакнул, а при следующем толчке мы поменялись ролями. Ее рот раскрылся в крике боли, но я ничего не слышу, так как уши еще не отошли от грохота взрывов.
Наконец все стихло. Люди начали со стоном подниматься и отряхиваться. Комната наполнилась оханием, стонами и выразителной руганью в адрес пиротехнических способностей Мичмана.
Я помог встать с пола Ане. Она хватается рукой за затылок.
– Больно как! – стонет Аня облокачиваясь на меня. – Я думала, голова на части расколется, как арбуз.
– Голова кружиться? – заботливо спрашиваю я, придерживая ее за талию.
– Вроде нет, – она с гримасой боли на лице пытается вертеть головой.
– Эт самое главное, – вмешивается Стас. – Значит, сотрясения нет. Жить будешь долго и счастливо, – он довольно ухмыляется своей незамысловатой шутке.
Стас единственный, чудом оказавшийся без синяков и ушибов.
– Вот это феерверк! – простонал Мотор, держась за разбитый лоб.– Слушай Мичман, чему вас там, на флоте, учат? Я и в кино такого не видел… Точнее не слышал. – Он достал из кармана кожаных штанов большой клетчатый платок и приложил к кровоточащему лбу.
– Что с гномами? – неожиданно проявляю заботу я, отстранившись от Ани. – Живы?
– Почти, – отвечает гномиха вытаскивая своего товарища из-под горы пустых деревянных ящиков из под патронов. – Спасибо за заботу.
Гном что-то яростно сипит, выбираясь из ящичного плена. Вид у него весьма помятый и крайне недовольный. И неудивительно, ящики хоть и пустые, но довольно тяжелые. А в стопке их было десятка два, не меньше.