Двадцать пятая Руна. Хроники Паэтты. Книга VI - стр. 8
Любой рассказ старого Плинна начинался с того, как он героически лишился ноги на Западной войне4. Об этом он мог рассказывать часами, и детализация и пышность повествования возрастали по мере опустошения кувшина с дешёвым вином. Плинн утверждал, что ему отсекли ногу аккурат в сражении при Даберро, где, как было известно любому мальчишке Латиона, доблестные королевские маги едва не пленили одного из ублюдочных Герцогов Гурра. Причём, добравшись до нужной кондиции, забулдыга-ветеран со всей горячностью заверял, что ногу ему отрубил сам Герцог.
Но данный этап жизни отца Сана мы пока оставим без внимания, хотя он, без сомнения, заслуживает самого пристального изучения. А пока же искалеченный молодой парень, которому не исполнилось и двадцати пяти, провалявшись в полковом госпитале и чудом не померев от гангрены, наконец вернулся в отчий дом.
Несмотря на то, что Плинн Дорлин остался без ноги, он довольно быстро женился. Возможно, этому способствовал ореол ветерана легендарного Седьмого Коррэйского полка, да ещё и участника великой войны, своей грудью укрывшего жителей не только Латиона, а и всей Паэтты от полчищ жутких гомункулов Гурра. Но, скорее всего, этой популярности немало способствовала вполне солидная пенсия, которую король выплачивал всем, кто лишился здоровья, защищая родину.
Однако же вынужденное безделье, помноженное на стабильный доход, привело к закономерному результату. Вскоре Плинн сделался завсегдатаем местных кабачков, где без устали травил солдатские байки о славных и героических деньках. Более этого он любил лишь красное вино.
Было похоже на то, что жизнь Плинна Дорлина катится ко всем чертям. Он дошёл до того, что иной раз и вовсе не возвращался домой даже переночевать, не имея сил пройти несколько сотен ярдов5. Пользуясь расчётливой добротой ушлых трактирщиков, он засыпал прямо под столом, на заплёванных грязных досках, вдыхая ароматы разлитого вина и собственной рвоты.
И вот когда Плинн погрузился в самые глубокие пучины своего глухого отчаяния, готовясь уже ступить на Белый Мост, в его жизни появился Бин Танисти. Он был лишь самую малость старше самого Плинна, но выглядел так, будто прожил не одну жизнь. Суровый и молчаливый, склонный ко внезапной задумчивости и продолжительной меланхолии, Бин производил впечатление воина из древних былин, явившегося чтобы сразить всё зло на земле.
Теперь нам придётся немного отвлечься от судьбы Плинна. Читатель, конечно же, без труда понимает состояние, в котором находился в тот период Бин. Лишившись в одночасье любви, надежды и даже дружбы, он действительно сильно изменился. К несчастью, в тот момент рядом с ним не было никого, кто мог бы его поддержать. Каладиус находился в Палатие, а где находился Варан – Бин понятия не имел. Возможно, он уже вернулся в Латион, но, как мы помним, у него было слишком много неотложных дел, связанных с Гильдией, и потому из него вышла бы никудышняя нянька для раздавленного судьбой товарища.