Два жениха и один под кроватью - стр. 28
– О, предки! Только не про амбары! – взвыла я и, выложив на стол два золотых, велела:
– Оставишь на кухне. И только посмей их где-нибудь нечаянно сэкономить! Ушла на лекции.
Рогль суетливо припрятал монетки и, прижав уши к круглой голове, осторожно напомнил:
– А что там с ректором и нашей прибавкой к зарплате?
Я зарычала и хлопнула дверью. Ну, не умею я просить! Особенно за себя! Особенно денег!
В учебном корпусе я тихой тенью проскользнула в свой лекционный зал и принялась готовиться к занятиям. Растянула доску, указкой написала дату, название дисциплины – «Грамматика», а потом, подумав, приписала снизу своё имя. Нурэ Б. А. Алларэй.
К практическим и лекциям я всегда готовилась очень тщательно, уж больно силён был во мне страх опростоволоситься перед учениками. А что если – они зададут вопрос, а я не смогу ответить? Или того хуже – отвечу неправильно? Нет уж…
Вот и в то утро я, нервничая, пересмотрела конспекты, десять раз проверила, на месте ли необходимые студентам учебники, открыла окна – и свежий ветер тут же наполнил залу запахом дождя и поздней осени. А потом двери за моей спиной со скрипом отворились, и я услышала протяжный свист, закончившийся басовитым оскорблением, удачно замаскировавшимся под восхищения.
– Ого, какая цыпочка!
Оглянулась.
На пороге стоял высокий крупный мужчина, широкий разворот плеч, ноги как колонны, соломенные волосы до плеч, крупный рот растянут в усмешку. В глазах… ну, пусть будет восторг.
– Будьте любезны закрыть дверь с той стороны, – холодно попросила я, хотя внутри всё обмирало от ужаса. – В эту залу входить можно только после удара колокола.
– Как скажешь, малышка, – добродушно хмыкнул здоровяк и отступил, выполняя моё распоряжение.
– Мужики! – донеслось из коридора. – Ни за что не догадаетесь, кто у нашего наставника в помощницах! Та самая птичка, что щебетала, когда мы едва академию по дурости не разгромили.
– Что, серьёзно? Конфетка, а не девочка!
Торопливо послала в замок запирающий импульс и скривилась, внезапно почувствовав себя редким питомцем в императорском зверинце. Сморщилась от досады. Значит, нурэ Гоидрих не потрудился объяснить новичкам, кто именно станет их уму-разуму учить… Хорош, нечего сказать. А я ещё у него прибавки боюсь попросить! Дурочка!
В коридоре на перебой и на разные голоса обсуждались мои прелести, мой дерзкий язычок, миленький халатик, очаровательные глазки и всё остальное, тоже очаровательное. А именно: ножки, грудки, попку и ротик. Когда только рассмотреть успели? Я в том коридоре не больше пяти минут проторчала.