Два тирана в наследство - стр. 20

- Я не знаю, Ген, - твержу. Носом зарываюсь в вязаный воротник свитера. Меня трясёт.

В голове каша.

В доме сейчас куча народу, гости ещё не разъехались.

А муж умер.

А этот дядечка с грязными волосами никак не угомонится.

Серьезно. Он будто не понимает.

- Так, ладно, - Гена сует портфель подмышку. - Шагает к дверям. Пойдем с тобой на кухню, выпьем чаю. Ты успокоишься. И попробуешь вспомнить пароль.

Смотрю ему в спину, узкие плечи обтянуты нелепым черным костюмом на пару размеров больше. Он и сам весь какой-то нелепый.

Зато гений - повторяет Адам.

Повторял.

Не успевает Гена шагнуть к двери, как та с грохотом бьётся в стену.

На пороге вырастает мужчина.

Последний из тех, кого я хотела бы видеть. 

Не считая его брата.

Моя нога замирает в воздухе, в тишине с нее неловко падает на пол домашняя туфля. 

- Доброй ночи, - он заходит в кабинет, и у нас с Геной начинается клаустрофобия, адвокат пятится обратно, а мне кажется, что стены сжимаются, какой он высокий, фигура атлета, кажется, он занимает все пространство.

И это он час назад шлепал меня членом по заднице?

Боже.

- Д-добрый день, - мямлит Гена. Поправляет чёлочку.

- Выйди, - летит ему краткий приказ.

Что он себе возомнил. Он всего лишь гость, а распоряжается так, словно это его дом.

Хотя... возможно, что уже и, правда, его.

Адама ведь теперь нет.

А я...

А мы...

- Ген, - шепчу. Наклоняюсь за упавшей туфлей и умоляюще смотрю на него исподлобья. - Не уходи.

- Да-да, конечно, - Гена прикидывается, что он оглох, ослеп, теребит свою бесячую чёлку и торопится на выход.

Огибает этот айсберг в проходе, едва ли не кланяется, и даже дверь тихонечко прикрывает с той стороны.

Трус.

Остаёмся вдвоем.

Влезаю в туфлю. 

Слушаю шаги. Лёгкие, даже странно, почему такой крупный мужчина не топает, как медведь, а крадётся, мягко ступает, словно стелет, по живой лесной тропинке, обходя капканы, прямиком к жертве.

Шаги замирают рядом со мной.

Делаю вид, что поправляю брюки на щиколотке, тупо смотрю на его дорогую блестящую обувь. 

- Ты как? - он садится передо мной, снизу вверх заглядывает мне в лицо.

Встречаемся взглядами. И я полыхаю, не знаю, это с ним мы целовались, или с его братом, а он сзади был. 

Это дурной сон, верить отказываюсь.

Он смотрит серьезно, без намека на то, что творилось в прачечной, синие глаза глубокие омуты, затягивают меня.

Света точно на пару с Галей полощет мне кости. Что я закрылась с двумя гостями в стиралке. А они не просто мужчины.

Я же им мачеха.

А кто-то из них утром плескался в бассейне с горничной.

Голова кружится.

- Скажи что-нибудь, - он трогает мою ногу. Пальцы перебирают ткань джинсов, он обхватывает лодыжку, чуть тянет к себе.