Два альфы для белой волчицы - стр. 9
Решение было спонтанным. Его диктовал инстинкт. И в тот момент Шейн знал, что решил правильно – потому что иначе было нельзя. Оставлять девчонку в больнице было опасно. Обычным полицейским не справиться с разъярённым волком, почувствовавшим вкус своей добычи – даже если таких и пришлют. Шейн сомневался, что пришлют. Девушка была слишком маленькой фигурой, слишком незаметной. Он мог бы попробовать надавить на начальство, с которым и без того никогда не ладил, но Шейн не любил и не хотел просить. Своё дело он всегда делал сам.
Существовали, конечно, программы защиты свидетелей, но, чтобы нечто подобное запустить, требовалось столько времени, сколько девушка, возможно, не проживёт. Можно было попросить напарника провести ночь в больнице – но и это Шейну в голову с самого начала не пришло. «Да никто бы не стал её в этой больнице держать», - напомнил он себе почти со злостью. В такие мгновения он ненавидел людей, чьи инстинкты были настолько глухи. Он тщетно напоминал себе, что они ничего не знают про волков и уж точно не могут оценить, какая редкость оказалась в их руках.
«Волчица. Возможность продолжить род».
Шейн ничего не собирался продолжать, но сама мысль внушала ему благоговение. Шейн догадывался, что это – ещё один природный инстинкт, но спорить с ним не желал.
Там, в больнице, он не колебался, потому что не мог упустить момент, потерять то, что нашёл.
Теперь же осознание сделанной глупости нахлынуло на него солёной рекой.
«Как я собираюсь привести её… домой?!» - Шейн почти паниковал и сжимал руль так крепко, как только мог.
Желание защитить своё убежище от чужаков тоже было инстинктом, свойственным всем волкам. Другое дело, что волки, в которых зародился этот инстинкт, делили мир на своих и чужих. Они защищали территорию и своих близких. У Шейна был только он один. И он давно уже делил мир на себя и всех остальных.
«Тогда зачем?» - пронеслась в голове бестолковая мысль. «Зачем я пытаюсь их защищать?» Усталый разум ответа на этот вопрос не нашёл.
Элис сидела в машине молча, стараясь не шевелиться. Она не боялась – по крайней мере, не до дрожи. Но этот мужчина с самого начала вызывал у неё странные двойственные чувства. Прежде всего это было притяжение. То редкое чувство, которого она не смогла испытать ни в одной из своих приёмных семей. И в то же время – то самое, которое смог подарить ей Дэниэл.
При воспоминании о мужчине, который так долго был её самым близким другом, слёзы наворачивались на глаза. Она изо всех старалась не расплакаться на глазах у этого едва знакомого копа, не опозориться ещё сильней.