Дуреха - стр. 34
Оксана озадаченно постояла, надела пальто и поглядела на себя в зеркало. Зрелище, конечно, было не для слабонервных: пальто висело на ней, как мешок на тросточке, рукава скрывали даже ладони, пройма рукавов доходила до талии. Но девушка сразу ощутила, какое оно теплое и, что удивительно, очень легкое.
Покрутившись у зеркала, Оксана решительно сняла пальто, оглядела его со всех сторон.
– Ну, что ж… Пуговицы перешью, рукава подверну, длину тоже подошью.
Следующие пять месяцев пролетели как один день.
Девушка не бездельничала, но работа нисколько не тяготила ее, не добавляла страданий, а напротив, отвлекала от тягостных мыслей, горестных раздумий и безрадостных воспоминаний. Она привыкла, что хозяйка сурова, строга и неулыбчива, и принимала все ее требования и условия без недовольства.
Оксана проявляла недюжинное старание, в интернете находила новые рецепты пирогов, вареников и рулетов. Запекала рыбу, следуя инструкции в ютюбе, научилась делать салаты, о которых в их поселке никто слыхом не слыхивал.
Время летело. Оно ведь не дремлет, не задерживается, не пытается нам угодить. Оно летит стремительно, добавляя нам весен и зим, делая нас старше и, быть может, чуточку мудрее.
В день семнадцатилетия Оксана, вскочив пораньше, испекла любимый мамин торт с шоколадными коржами, заварила чай и затихла, дожидаясь пробуждения хозяйки. Софья Никитична привычно вышла к завтраку в восемь пятнадцать и замерла, увидев на столе праздничный торт.
– Что происходит? Что ты сияешь, как медный пятак?
Оксана, стесняясь своей смелости, пожала плечами.
– Вот. Хотела угостить вас. У меня сегодня день рождения.
– Вот так новость, – Софья Никитична удивленно прищурилась. – Значит, семнадцать стукнуло?
– Угу, – зарделась девушка, польщенная тем, что хозяйка помнит, сколько ей лет.
– Ну, что ж. Поздравляю, – хозяйка улыбнулась. – Давай попробуем твой шедевр.
Оксана разрезала торт, выложила кусочек на тарелку.
– Это не мой шедевр. Это мамин любимый рецепт. Я его наизусть помню, потому что всегда его с ней вместе готовила.
– Я у тебя не спрашивала, потому что никогда не лезу дальше, чем полагается, – хозяйка помрачнела. – Но все же. Как мать тебя отпустила в город к незнакомым людям, да еще до совершеннолетия?
– А она и не отпускала, – Оксана опустила голову. – Она умерла. Я сама уехала, чтобы с мачехой не жить.
– Понятно, – хозяйка молча допила чай и уехала.
А вечером на привезла крошечный футляр.
– На. Поздравляю.
Оксана, оторопев от неожиданности, уставилась на синий футляр:
– А что это?
– Господи, послал же бог такую мямлю! – Софья Никитична забрала у нее бархатную коробочку, открыла, достала оттуда тоненькую цепочку из белого золота. – Косу подними! – Она надела ей на шею цепочку, застегнула и подтолкнула ошарашенную девушку к зеркалу. – Ну? Нравится?