Дурак, заика и спецкласс - стр. 9
Лёня рассердился и тоже вскочил, пошёл, почти побежал вслед за Мишей. Правда, тот был такой злой, что, даже нагнав его, Лёня тихонько пошел позади, почти не дыша.
А тот вдруг остановился и резко развернулся. Глаза у него были злющие. Он спросил сквозь зубы:
– Ч-ч-чего ты т-т-тас-с-скаешься з-з-за м-м-мной?
Лёня застыл и не нашёлся, что ответить. Сначала чуть не вырвалось: «Потому что мне просто хочется». Но не решился, это звучит слишком сентиментально, не хватало ещё сопли распускать. Тогда он хотел сказать: «Не твоё собачье дело». Это уже лучше, но всё равно глупо – бежать, чтобы помочь, а потом так грубо ответить.
Пока Лёня анализировал, что сказать, Миша вдруг плюнул ему под ноги и снова пошёл дальше. Красиво так плюнул – это выглядело очень по-взрослому. Этакий ковбойский жест. «Ну и чёрт с тобой», – с досадой подумал Лёня и направился обратно в класс.
А однажды он встретил его маму. Она была пьяной и шла в сторону дома, пошатываясь. Ярко-красная помада размазалась по щеке, короткое платье некрасиво и неаккуратно смялось. В какой-то момент она чуть не потеряла равновесие, и Лёня поддержал её.
– Хороший мальчик, – сказала женщина и поцеловала Лёню в волосы.
Он почувствовал едкий запах сладких духов и почему-то смутился.
Из дома вдруг выскочил Миша – такой же злой, каким был в школе, оттолкнул Лёню и сам повёл маму под руку. Через минуту вышел и сказал, опять сплёвывая через слово:
– Если что-то п-п-лохое про неё п-п-подумаешь или с-с-скажешь – шкуру с-с-спушу.
Он говорил дерзко, но совсем не казалось, будто он старается строить из себя крутого, как это часто делали другие парни. Наоборот, он стоял на ступенях дома, на крыльце, и выглядел усталым, взрослым, мрачным. И, кажется, через эту мрачность проглядывала жалость к матери.
– Зачем она так? – решился спросить Лёня.
– А я знаю?! – зашипел Миша. Но ответил потом спокойней: – К мужику какому-то х-х-ходит. С-с-сволочи…
– Может, они любят друг друга, – неуверенно предположил Лёня.
Миша аж зашёлся от негодования:
– Л-л-любят?! Л-л-любовь – это вообще ч-ч-то? От любв-в-ви дети, а куда нам с-с-сейчас ещё детей?! – он почти кричал. – Зачем?! Ему баловаться, а нам рас-с-схлёбывать!
А дальше он начал говорить такое, от чего Лёне тошно стало. Ему не нравилось, когда такое говорили, тем более в контексте любви. Ханжой он не был, но от таких выражений чувствовал себя, как грязью облитый.
– Заткнись! – не выдержал Лёня и толкнул Мишу в грудь. Так толкнул, что тот упал на ступеньки. – Заткнись, не говори такого!
И Лёня ему тоже в ответ всякого наговорил, так говорил, что даже не фильтровал слова и не запоминал, что вообще нес. Когда закончил, посмотрел на Мишу – он сидел на ступенях, глядя удивленно и, кажется, с уважением.