Думаю о России. На крутом повороте - стр. 24

Итак, ждём и надеемся на разум человеческий и сострадаем России. Хотим и стараемся помочь изо всех сил, но как мало слышат Нас, как суетливы, непослушны все депутаты, как они друг друга не слышат, не только Нас. Вот уж беда так беда.

Чувства без рассудка – это катастрофа в политике и внутренней, и внешней. Если во внешней так – государство в изоляции. Если во внутренней так – правительство и парламент в изоляции. Но в том и другом случае больше всего страдает народ. У него опять отнимают и веру, и надежду, и гордость за Отечество ваше. Как же им не стыдно!

Неужели не образумятся, неужели не дойдут хотя бы до малого понимания сути, что Россия – одна на всех, Мать старая, добрая и нуждающаяся в уважении и помощи детей своих. Неужели будете неблагодарными детьми Ей, вашей Матери? За что? Она так много даёт и так мало просит! Остановитесь и вслушайтесь в себя, в голос своей совести, может уже и очень слабый, он подтолкнёт к верному решению вопросов. Желаем удачи.

29.03.93

Сегодня ещё раз поговорим, как сделать Россию счастливой. Для счастья России необходима вера в справедливость, в дружбу, в верность всех, живущих под одной крышей. Однако именно эту веру разрушают те, кто день и ночь печётся о власти, о силе повелевать, принуждать в угоду своим корыстным целям – наживе. Таких подстрекателей межнациональных стычек и войн предостаточно. Не меньше подобных злодеев и в партийных (не только в КПСС) рядах, они тоже рвутся к власти, и им тоже нужно разбалансированное, раздражённое до крайности общество. В таком обществе легче делать свои гнусные делишки, прикрываясь лозунгами свободы, демократии, попечительства о благе народа. Никому из них верить нельзя.

Порядочные люди редко встречаются на политической арене, это лишь приятные исключения из правил. Это происходит потому, что власть или даже стремление к ней разъедает душу, как ржавчина. И человек уже становится не тот; находясь в пылу борьбы, он как бы растрачивает душу свою. Действительно, ему некогда остановиться и оглянуться, подумать о нетленных человеческих ценностях. Только задумайся об этом, а у тебя уже «стул» твой украли, или конкуренты вперёд вырвались. Вот и вынужден политик прежде всего о своём «стуле» думать, а не своей душе. И к моменту достижения «прав на этот стул» в его душе уже мало чего порядочного остаётся. Так он и продолжает метаться, стремясь и остатки души сохранить, и «стул» не потерять.