Духовник президента. Рассказы о священниках, повлиявших на умы и души правителей России - стр. 7
Когда великий князь Симеон узнал о Стефане и его добродетельной жизни, он повелел митрополиту Феогносту поставить Стефана в пресвитеры – облечь в священнический сан, – а потом велел поручить ему игуменство в том монастыре и взял его себе духовным отцом; так же поступили Василий, тысяцкий; Феодор, брат его, и другие знатнейшие бояре, один за другим» (Преподобный Епифаний Премудрый. Житие преподобного Сергия).
Так благочестивый, богато одаренный Господом инок стал духовным отцом великого князя, на плечах которого лежало тяжкое бремя государственной власти.
«В средневековой Руси, – пишет Н. С. Борисов, – каждый человек должен был иметь “духовного отца” – священника, которому он исповедовался, который назначал “епитимию” – ту или иную форму покаяния за открытые на исповеди грехи. Только после исповеди и отпущения грехов верующий допускался к причастию.
Далеко не каждый священник мог исполнять обязанности духовника. Для этого требовалось особое разрешение епископа. Считалось, что лучшие духовники – иеромонахи. Они “ближе к Богу”, их молитва о духовном сыне более “доходчива”. Монахи лучше, чем “бельцы”, умели хранить тайну исповеди» (Н. С. Борисов. Сергий Радонежский).
Служение великокняжеского духовника было делом почетным, но и очень тяжелым. Став духовником такого человека, как Симеон Гордый, Стефан оказался в самом центре драматических событий 40-х годов XIV века. «Он видел, – по словам Н. С. Борисова, – скрытую для других постоянную борьбу между совестью и политическим расчетом, происходившую в сознании его духовного сына».
«Около 1347 г. над головой Стефана разразилась буря. Великий князь Симеон Иванович задумал вступить в третий брак, против которого решительно восстал митрополит Феогност. Стефан, как духовное лицо, должен был встать на сторону митрополита, но он поддержал князя. Невеста была из тверского княжеского дома, и этот брак должен был содействовать московской объединительной политике, примирению давно соперничавших Москвы и Твери. Стефан в этой истории – не только духовник, но и самостоятельный политик.
В отсутствие Феогноста Симеон Гордый обвенчался с избранницей. Дело было рискованное, все участники его подпадали под церковное наказание вплоть до отлучения от причастия. Стефан, как наиболее ответственное в этом лицо, и пострадал более всех. Он лишился должности Богоявленского игумена и статуса княжеского духовника. Вероятно, митрополит в гневе выслал его из Москвы» (Н.Иртенина. Стефан, брат Сергия).
В то время вокруг Троицкой церкви, построенной святыми Стефаном и Сергием некогда в лесу, образовался монастырь. Узнав об иноке, несущем подвиг пустынножительства, к нему стали присоединяться единомышленники, и Сергий, хотя и стремился к молитвенному уединению, не мог прогнать желавших разделить с ним трудный духовный подвиг. «Каждый из них построил для себя отдельную келию, и жили они для Бога, глядя на жизнь преподобного Сергия и ему по мере сил подражая», – пишет преподобный Епифаний. В Троицкий монастырь и пришел Стефан, когда был вынужден удалиться из Москвы.