Дуэлянты - стр. 36

– Сударь, я заместитель королевского прокурора, поэтому оставьте при себе свои наглые вопросы и соблаговолите ответить на мои.

Испытав в душе некоторое смущение, торговец запнулся, опустил голову и наконец сказал: – Сударь, я ссудил господину де Маталену весьма внушительную сумму. Теперь вы понимаете, почему меня так интересует его состояние.

– Сколько он вам должен?

– Четыре тысячи шестьсот тридцать семь франков. Вот его расписка.

– А вы, сударь, – спросил помощник прокурора у второго торговца, – тоже его кредитор?

– Сударь, я ювелир, – ответил тот, демонстрируя явную словоохотливость. – Я ювелир и в этом качестве господин де Матален неоднократно оказывал мне честь – без которой я вполне обошелся бы – покупать в моей лавке в кредит драгоценности, которые потом, по-видимому, дарил женщинам с сомнительной репутацией. Жена рассказывала мне, что…

– Вы действительно считаете нужным поведать мне о том, что говорила вам супруга?

– Ну да, сударь! Она говорила мне: Тимотэ, напрасно ты водишься с этим бретером, который играет жизнью ближнего своего, и тем более напрасно предоставляешь ему кредит. Моя жена, сударь, дурного не посоветует.

– Почему же вы не прислушались к ее словам? Ведь вы, вероятно, стали жертвой подобной торговли в долг?

– Я вас сейчас все объясню. Я ювелир…

– Это нам уже известно. Но вы давали ему в долг? Ну же, отвечайте.

– Да, давал, но исключительно в целях самозащиты.

– Как это?

– Если бы я прислушивался исключительно к голосу мужества, то давно послал бы этого маркизика искать развалины своего маркграфства туда, где он их когда-то оставил. Но в этом случае он, несомненно, стал бы искать со мной ссоры. И тогда мне пришлось бы рисковать жизнью, которой так дорожат мои жена и дети.

– Если вкратце, сколько вам должен маркиз де Матален?

– Около пяти тысяч франков.

– Значит, всего девять тысяч шестьсот.

– Да, сударь, с учетом хранящейся у меня расписки, – ответил тот, что говорил первым.

– Вы полагаете, что де Матален пытался покончить с собой? – неожиданно спросил заместитель прокурора. – Ведь все указывает именно на это?

– Очень даже возможно, – меланхолично прошептал третий торговец.

– Что вы хотите этим сказать?

– Что мы не единственные его заимодавцы. Доведенный до крайности кредиторами, которые его преследовали, осыпая угрозами, он вполне мог прибегнуть к самоубийству, чтобы со всем этим покончить.

– Я даже допускаю, – добавил ювелир, – что он нанес себе точно рассчитанный удар кинжалом, чтобы не умереть, но при этом вызвать сочувствие, способное смягчить надоедавших ему своими визитами судебных приставов и других слуг закона.