Дуэль Пушкина. Реконструкция трагедии - стр. 28
Пушкин начинает с замечания о том, что литература есть отрасль промышленности и всё больше приобретает торговое направление, что благоприятствует её процветанию при новом монархе. Однако же известные писатели (Булгарин и Греч), издающие огромным тиражом «Северную Пчелу», приобрели слишком большое влияние на читающую публику и на книжную торговлю. Критика и политика сделались их монополией. «От сего терпят вещественный ущерб все литераторы, не находящиеся в приятельских отношениях с „Северной Пчелой“: ни одно из их произведений не продаётся, ибо никто не станет покупать товара, осуждённого в самом газетном объявлении». Чтобы избавиться от монополии Булгарина и Греча, Пушкин предлагал учредить новый журнал, «в коем печатались бы политические и заграничные новости». Поэт заверял жандармов, что его газета будет лояльной по отношению к властям и в ней не будет ничего злонамеренного: «Направление политических статей зависит и должно зависеть от правительства, и в сём случае полагаю священной обязанностью ему повиноваться… Злонамеренность была бы с моей стороны столь же безрассудна, как и неблагодарна»>107.
Записка Пушкина написана была в исключительно корректном тоне. Поэт избежал каких бы то ни было характеристик «двух известных писателей». Всё, чего он требовал, было восстановление равновесия в литературе, т. е. предоставление другим журналам таких же прав на публикацию официальных материалов, которыми монопольно пользовалась «Северная Пчела».
В начале июня 1831 г. Пушкин подал Записку об издании газеты управляющему делами III Отделения фон Фоку. Руководство III Отделением отнеслось к новому проекту Пушкина с недоверием. Бенкендорф несколько лет трудился над тем, чтобы подчинить журналистику своему контролю, а теперь ему предлагали разрушить воздвигнутый им бастион! В действиях Пушкина он, естественно, усмотрел проявление прежнего духа либерализма. С ведома Бенкендорфа фон Фок отказался поддержать новую затею Пушкина. Его Записка не была принята к производству.
Итог «сотрудничества» поэта с тайной полицией был впечатляющим. По его инициативе III Отделение выхлопотало разрешение Мицкевичу выехать за границу. Когда в Польше вспыхнуло восстание, голос Мицкевича в защиту поляков прозвучал как набат по всей Европе. Жандармы должны были признать свой промах.
Ходатайство в защиту бывшего декабриста Сухорукова, также начатое по почину Пушкина, завершилось тем, что Бенкендорфу пришлось выслушать резкую отповедь от военного министра.
Записка Пушкина об издании газеты была отвергнута с порога. Надежды поэта рухнули.