Дубль Деменция. Любовь И Ненависть - стр. 21
***
– Проснулся наконец, – спросил я Лонгиния, когда заметил, что он открыл глаза. Услышав меня, его отдёрнуло в сторону, кулаки сжались. Ещё большая боязнь возбудилась в нём, когда он увидел меня.
– Это сон?! – испуганно спросил Лонгиний, осматривая вокруг себя беспросветную тьму, остановив свой взгляд на левитирующем мне, сложившего ногу на ногу и скрестившего руки на груди.
– Может и сон, – ответил я. – Кто знает…
– Это точно сон! Ты же мёртв!
– А ты? – этот вопрос поставил его в ступор. – Что произошло?
Немного успокоившись, Лонгиний поведал мне его схватку с Асурой. По мере того как рассказывал мне, его состояние немного стабилизировалось, и он пришёл в себя, привыкнув к обстановке.
– Около двух часов, получается, прошло, – прикинул я. – По ощущениям, словно месяц… – теперь я ужаснулся от тягучести пространства и времени в этом измерении.
– Не скучно тут одному?
– А я не один, – он удивился, с презрением смотря на меня, на что я мог только улыбнуться. Наши голоса создавали объёмную реверберацию, которая быстро гасилась. Протягивая ему руку, промолвил: “Полетели, проведу небольшой экскурс.” На что он недоверчиво протянул мне свою, и мы взмыли. – Как ты себя воспринимаешь? Как меня? Или как Родиона?
– Родион я… – злостно ответил Лонгиний. Он определённо был не в себе, каждый раз оглядывая вокруг всё, что являлось ничем. Кромешная тьма вводила его в ужас, однако, видимо, он относился к этому всему, как ко сну, потому достаточно спокойно ощущал себя здесь, не как я, который провёл несколько нынешних дней в истерике, не в силах осознать себя и всё происходящее, пытаясь смириться с реальностью, понять, что тут запечатан надолго…
– Хм… – приходилось тянуть время, чтобы показать ему ещё одного поселенца тьмы. И я представил ему то, что повергло его в шок – скрученный в клубок, обхвативший свои колени, лежал Родион. Лонгиний потерял дар речи, понятное дело, ведь теперь парень не знал, кто он есть. Мальчишку трясло, с обиженным взглядом пацанчик осмотрел третью личность, которую так жаждал узреть.
– Ты сумма двух слагаемых, Лонгиний. Не зря же ты себе дал имя…
Не успел я договорить, как из него начал выходить дьявол:
– Заткнись! – Лонгиний мигом полетел в сторону Родиона, потому мне пришлось его опередить, к тому же я был ближе к мальчику. Настигнув, схватил его за глотку.
– Только посмей! – возгласил ему, в то время как оппонент уже оскалил зубы. Бедный Родион, прикрыв голову, скукожился ещё сильнее. – Хочешь убить своего создателя?
– Он фальшивка! Я Родион!
– Родион не помнит моих воспоминаний, – этот аргумент застал Лонгиния врасплох – парень замер, медленно опуская взгляд. – В этом нет ничего плохого, Лонгиний… Скажу больше – теперь ты полноценная личность, в которой хранятся воспоминания Родиона и меня. Ты должен этому быть рад, я считаю.