Друзья с Маяка - стр. 21
Анри так и не приступил к еде. Эта история столь потрясла его, что он просто сидел, молча глядя на жену, видя теперь эту обычно веселую, часто немного несуразную, девушку теперь совсем иными глазами.
Ее картины – что они несли под цветными мазками кисти? Холмы у маяка, бликами разбросанные цветы, глубокие морские воды… Только пейзажи. Жаннет отчего-то не писала людей, если только парой мазков. Но пейзажи эти казались словно из иного мира, они то таяли, то возникали, то пестрели отголосками солнечных пятен, не имея точных контуров, но при этом невероятно отражая эмоцию от увиденного.
– Я хотела учиться, – продолжила она после некоторого молчания, – но куда могла пойти я, без денег, без звания, к тому же неподходящего пола… В школу изящных искусств только через несколько лет стали брать женщин. Я была даже готова подделать документы, до последнего скрывая, кто я, но у меня все равно не было денег. Я училась сама. Однажды мне удалось устроиться в книжную лавку и даже получить там же крышу над головой, в каморке при магазинчике. Там мне впервые попались в руки книги с иллюстрациями, а также художественные альбомы, – на лице Жаннет появилась отстраненная улыбка воспоминаний, – пока никто не видел, по ночам, я пыталась копировать гравюры, литографии, вклейки. Однажды у нас совсем не было посетителей, и я рискнула заняться этим днем. Так меня и застал один пожилой мужчина. Я очень испугалась, что он выдаст меня хозяину, но необычный посетитель лишь взял из моих рук рисунок и, внимательно посмотрев его, пригласил зайти к нему в студию, притом обратившись ко мне «юная леди». А ведь тогда я все еще представала перед миром «мальчиком». Так было безопаснее жить. И хотя теперь в этом облике уже нет нужды, мне все равно так нравится больше. А тот пожилой господин стал моим вторым учителем после деда, – Жаннет ненадолго замолчала, вспоминая что-то с легкой улыбкой, потом улыбка снова пропала. – К сожалению, ему было суждено не очень долго учить меня. После его смерти я решила покинуть город, отправиться путешествовать, по пути занимаясь изобразительным искусством и одновременно зарабатывая им как ремеслом. Ремесленной частью стали портреты. Прямо на улицах я подходила к прохожим и за небольшую монету тут же делала их портрет в карандаше. Далеко не каждый может позволить себе настоящую картину со своим изображением, а потешить самолюбие хочется многим. Однако перед тем как покинуть ненавидимый мною город, я последний раз поднялась в ту маленькую комнатушку, чтобы узнать, что теперь я осталась окончательно сиротой. Ксавье было тогда примерно как сейчас Томми. Он ушел со мной и вскоре в одном портовом городе устроился юнгой на корабль. Прощаясь, Ксавье просил писать ему, где бы я ни оказалась, обещая сообщать о каждой смене позиции или корабля. Иногда нам удавалось обменяться письмами не более двух раз в год, но, несмотря на наши скитания, мы не потеряли связи друг с другом. Я не говорила о брате, поскольку не готова была рассказать всю историю. И потом, он почти все время в море. Даже на свадьбу не смог бы приехать, да я и не знала, куда ему писать тогда. Отправляла «до востребования». Он был в дальнем плаванье последние несколько лет, и не всегда имел возможность отправить письмо. Но в последнем, – она улыбнулась, – он пишет, что скоро возвращается на родину…