Другая жизнь - стр. 6

– Я хочу танцевать, – сказала Вика.

– А я – петь.

Песни у меня всегда получались лучше, чем у сестры. Однако осмеливалась петь я только в семейном кругу. При чужих людях как-то стеснялась. Теперь же, когда моя репутация и так испорчена, переживать, что сделаю что-то не так, вряд ли имеет смысл.

В музыкальном салоне собрались в основном женщины среднего возраста. Собственно, салон этот представлял собой комнату на носу корабля. Впереди слева стояло пианино, справа – телевизор, который мы вчера смотрели. По обеим сторонам – кресла и скамьи в четыре ряда. Справа и слева проплывали за окнами песчаные обрывистые берега с растущими на склонах редкими деревьями.

Руководили хором две женщины. Лариса Григорьевна – дама с прямыми белыми волосами, с аккордеоном в руках, играла вчера, когда мы садились на корабль. Другая – полненькая, с тёмно-русыми волнами волос – пела для нас вчера на верхней палубе, когда теплоход отплывал. Елена Прохорова – так её представили.

Поскольку сегодня на теплоходе объявили День русской культуры, то и песни мы пели русские народные. «Ах, Самара-гордок», «По Дону гуляет»… Когда же запели «Позарастали стёжки-дорожки», я, не удержавшись, заплакала.

– Какая грустная песня! – к счастью, Елена истолковала мои слёзы по-своему.  Давайте-ка споём более весёлую!..

«Валенки-валенки

Прячет моя маменька.

Всё равно я их найду –

Не свидание пойду!»

«Умная девушка! – подумала я. – Не то что некоторые!»

В то утро прозвучало ещё много песен: весёлых и грустных, но все они были уже не про меня. Одна девица «верила, верила, верит» своему любимому и никогда не поверит, что он её разлюбит; другая за свою веру поплатилась – милый нарушил клятву, данную ей на Муромской дорожке и «воротился с красавицей-женой»; третью так и вовсе угораздило полюбить женатого. Но ни в одной песне не встречалась такая дура, которая бросила любимого, потому что маменька велела.

И вот первая остановка – Усовка. Наш теплоход причалил вторым бортом. Наскоро похватав купальники, мы с Викой вышли на песчаный пляж. Степан с отцом вышли вслед за нами. Августовское солнце светило жарко, и блестевшая в его лучах водная гладь так и манила поскорее окунуться. Впрочем, зря терять время мы не стали. Более того, я сразу устремилась туда, где поглубже, чтобы вездесущие водоросли не досаждали. С детства их не люблю! Вика – другое дело. Когда она ещё носила длинные волосы, то любила делать причёски с водяными растениями, чтобы походить на русалку. Чего-чего, а этого добра в нашей Волге хватает!

– Эх, сюда бы удочки! – мечтательно произнёс Анатолий Петрович. – Славно бы порыбачили!