Друг моего врага - стр. 18

– Да перестаньте, – поморщился Грэм. – Мы оба знаем, что, будь Провони мертв, вы мигом прикрыли бы вашу пропагандистскую кампанию и смылись с глаз общественности на всю вашу последующую интеллектуальную жизнь, будь она проклята.

Справа от Грэма вдруг запищал зуммер аппарата связи.

– Извините, – сказал Грэм и нажал на кнопку.

– Здесь адвокат вашей жены, господин Председатель Совета. Вы дали указание впустить его независимо от того, чем вы будете заняты. Так мне его впустить или…

– Впустите его, – перебил Грэм. Кордону он сказал: – За час до вашей предполагаемой казни мы вас известим. Скорее всего, это сделает комиссар Барнс. А сейчас я занят. Всего хорошего. – Он повесил трубку, и экран стал постепенно тускнеть.

Главная дверь спальни распахнулась, и в комнату бодрым шагом вошел высокий и стройный, превосходно одетый мужчина с небольшой бородкой и дипломатом в руках. Гораций Денфельд. Иначе он никогда и не выглядел.

– Знаете, какие мысли я только что прочел в голове у Эрика Кордона? – спросил у адвоката Грэм. – Подсознательно он жалеет о том, что вообще примкнул к Низшим Людям. Вот он каков, их вождь! Если у них и впрямь есть вождь. Я намерен покончить с ними раз и навсегда, причем начну с Кордона. Вы одобряете мое распоряжение о его казни?

Поудобней расположившись в кресле, Денфельд раскрыл дипломат.

– В согласии с пожеланиями Ирмы и моей профессиональной консультацией мы изменили некоторые – не самые значительные – пункты вашего с ней договора о выплатах при раздельном проживании. – Он вручил Грэму папку. – Не торопитесь, господин Председатель Совета.

– Как думаете, что произойдет после смерти Кордона? – спросил Грэм, раскрывая папку и начиная бегло просматривать стандартные листы бумаги; особое внимание он уделял абзацам, исправленным красным фломастером.

– И представить себе не могу, сэр, – с готовностью отозвался Денфельд.

– «Не самые значительные пункты», – не отрываясь от документов, с горечью передразнил Грэм. – Господи Иисусе, она повысила содержание ребенка с двух сотен попсов в месяц до четырех. – Он зашелестел страницами, чувствуя, как уши его буквально вспыхнули от гнева – и от гнетущей тревоги. – И алименты возрастают с трех тысяч до пяти. Да еще… – Грэм добрался до последнего листа, испещренного красными черточками и вписанными фломастером суммами. – Так-так. Половина моих транспортных расходов – вот что ей потребовалось! И все до последнего попса, что я получаю за платные выступления! – Его шея взмокла от теплого, липкого пота.

– Однако Ирма любезно позволяет вам оставить себе все доходы от печатных публикаций, какие вы…