Друг моего врага - стр. 17
Тут он умолк. На большом экране, занимавшем всю дальнюю стену огромной спальни, стало проступать лицо. Худое интеллигентное лицо со впалыми щеками. А подбородок не слишком волевой, отметил для себя Грэм, когда Кордон начал говорить и подбородок этот задвигался. Очки без оправы, жидкие волосы, тщательно зачесанные поверх лысой макушки.
– Звук, – потребовал Грэм, так как губы Кордона продолжали шевелиться беззвучно.
– …удовольствием, – гулко прогудел Кордон – звук включили слишком громко. – Мне известно, как вы заняты, сэр. Однако, если вы желаете со мной говорить… – Кордон сделал элегантный жест. – Что ж, я готов.
– Где он сейчас, черт возьми? – спросил Грэм у одного из слуг.
– В Брайтфортской тюрьме, сэр.
– Вас хорошо кормят? – осведомился Грэм, обращаясь к лицу на громадном экране.
– О да, вполне, – улыбнулся Кордон, обнажая зубы столь ровные, что они казались – да наверняка, впрочем, и были – искусственными.
– И вам разрешают писать?
– У меня есть все необходимое, – ответил Кордон.
– Скажите мне, Кордон, – настойчиво поинтересовался Грэм, – зачем вы пишете и говорите всю эту дьявольщину? Сами же знаете, что это неправда.
– Правда у каждого своя. – Кордон усмехнулся – скупо и невесело.
– Помните приговор, вынесенный вам пять месяцев тому назад? – спросил Грэм. – Приговор, согласно которому вам полагалось шестнадцать лет тюремного заключения за измену Родине. Так вот, черт вас побери. Судьи пересмотрели его и изменили меру вашего наказания. Теперь вам решили назначить смертную казнь.
Мрачное выражение лица Кордона нисколько не изменилось.
– Он меня слышит? – спросил Грэм у слуги.
– О да, сэр. Все в порядке, он вас слышит.
– Итак, Кордон, мы собираемся вас казнить, – продолжил Грэм. – Вам известно, что я могу читать ваши мысли; я знаю, как вы напуганы.
Он говорил правду; внутренне Кордон трепетал. И Грэм это чувствовал – даже несмотря на чисто электронный характер их контакта, а также на то, что Кордон в действительности находился от него за две тысячи миль. Подобные псионические способности всегда поражали Старых, а порой и Новых Людей.
Кордон не ответил. Однако до него, очевидно, дошло, что Грэм начал телепатически его прослушивать.
– В глубине души, – сказал Грэм, – вы думаете: «Почему бы мне не изменить моей партии? Ведь Провони мертв…»
– Я не думаю, что Провони мертв, – запротестовал Кордон. На лице его появилась оскорбленная мина – первое проявление искренности с самого начала беседы.
– Нет, думаете. Подсознательно, – возразил Грэм. – Вы даже сами этого не осознаете.
– Все равно. Даже если б Торс был мертв…