Друг и лейтенант Робина Гуда - стр. 10
– Ты заблуждаешься, Дикон. Деньги всегда от дьявола, но когда их пускаешь на святые цели, проклятое золото становится благословенным. Так говорит наш многомудрый фриар! А что может быть святее заботы о сирых и нищих, пропадающих в этом лесу?
Снова хохот, еще веселее прежнего.
– Мач, посмотри-ка, не осталось ли у нашего гостя бесовских денег. Так и быть, мы придадим им святости, обратив на благо нищих душ и тощих тел!
Чьи-то проворные руки полезли ко мне за пазуху, и я решил, что достаточно належался.
– Не буди лиха, пока оно тихо!
Резко сев, я схватил за руку того, кто пытался меня обыскать. Тощий мальчишка лет шестнадцати, лохматый, как южнорусская овчарка, испуганно взвизгнул, выдернул руку из моих пальцев и откатился в сторону.
А меня вдруг сильно качнуло, и я схватился за голову, чтобы не дать ей разорваться на куски. Не отнимая рук от висков, я поднял глаза и посмотрел на стоящих рядом людей.
Их было около десятка, все они были одеты так же нелепо, как и негодяй, с которым мы дрались на мосту. Почти каждый держал длинную палку или лук, и как минимум пять стрел целились мне в лицо… Довольно паршивое ощущение.
Метнувшись взглядом туда-сюда, я увидел, что нахожусь на небольшой лесной поляне, вернее, на прогалине между могучих дубов. Неподалеку тлел костер, моя одежда успела подсохнуть, только в кроссовках все еще хлюпала вода. Интересно, сколько я провалялся в отключке? Наверное, порядочно, раз повыше виска у меня прощупывалась шишка величиной с половину ведьмовского шара мадам Матильды…
– Ха, я же говорил – поп ему не нужен! – заметил все тот же жизнерадостный голос. – У этого верзилы крепкая голова. А наш фриар отходил бы нас палкой по бокам, если бы мы потревожили его впустую!
Я уронил руки, повернул свою крепкую голову вправо – и увидел знакомую ухмылку на с трудом узнаваемом лице. Мой недавний противник стоял в пяти шагах от меня, опираясь на лук (а все натянутые луки тем временем опустились, и все стрелы вернулись в колчаны).
При виде неудавшегося вымогателя я сразу почувствовал себя гораздо лучше. Да, я его здорово разукрасил! Но несмотря на распухшую физиономию и мокрую одежду, поганец продолжал как ни в чем не бывало весело скалить зубы.
– Что, пришлось все-таки заплатить за переправу, верзила?
– Что, пришлось все-таки нырнуть на дно за деньгами? – огрызнулся я, медленно поднимаясь на ноги.
Это почему-то развеселило его еще больше.
– Нет, Дикон, он не сарацин! Ни один сарацинский пес не говорит так чисто на языке саксов.
На языке саксов?! Я говорю на языке саксов?! Мать честная, что там нахимичила мадам Матильда в содружестве со своим подлым котом?!